Только она

Спирина Елена

– Пойдем в кабинет. Поговорим, – просто сказал он и, развернувшись, пошел в нужном направлении.

– Что опять я натворил? – усевшись на кресле напротив его стола, спросил я.

– Ничего, – пожал плечами. – Как дела с гонками?

Вот она, тема, которая заставляет нас ругаться. Но именно в этом я не могу уступить отцу. Когда мне было шестнадцать, я познакомился с парнишкой, который занимался гонками. У него были связи с местными авторитетами, которые его крашевали. Он платил многим, чтоб закрывали глаза на ночные приключения любителей.

А так же, он был чемпионом, он сам любил скорость. Красивые машины и девочки. Он был чертовски богат.

И тогда, я поспорил с этим парнем, что обгоню его на самой страшной трасе. На Петле. Эта дорога страшна тем, что нет возможности разогнаться, потому что там постоянные повороты, и дорога сама находиться у обрыва. Не верно вывернутый руль и ты летишь… секунд, так восемь в свободном полете, а потом все… пять минут полет нормальный. Ага. Это тот случай.

Около двадцати человек так и погибли. Пытали удачу и хотели заработать денег, потому что Петля крутит бешенные бабосы.

Тогда, в шестнадцать лет, бушующие гормоны или лишняя бутылка пива, но я решил рискнуть. Я вышел на трасу, на своей новенькой Subaru Impreza 2011 года. Отец подарил мне его на шестнадцатилетие. Да у меня даже прав не было. Разрешено было ездить только по поселку, без выезда на трасу. А я рискнул. Еще и с Чемпионом поспорил, что легко обгоню его.

И да, я обогнал. Когда на крутых поворотах он прижимался к полосе дальней от обрыва, я шел ва-банк и ехал почти по краю, что позволяло больше маневров и, естественно, была возможность обгона. Мне помогло то, что он смотрел на меня в зеркало и видел, когда я шел параллельно ему. В один поворот я немного не справился с управлением, но взял все в свои руки и смог вырулить. Вот только Чемпион заметил, и больше прижался к полосе, сбавляя скорость. Он просто испугался, что я в тот момент сорвусь. Эта его заминка и дала мне фору, я вырвался вперед и через десять секунд переехал финишную прямую.

Шок был у меня, у болельщиков и сторонних наблюдателей. Только Чемпион вышел из своей машины и, пожав мне руку, обнял за плечо и закричал.

– Для меня честь представить нового молодого Чемпиона этой трасы.

Да, шума тогда было, конечно. Через год бывший чемпион собрался «за бугор». Павел Лягшо. Он стал моим другом и, наверное, братом, за короткий срок.

– Бро, дай мне сотку. – Попросил он меня однажды.

– Баксов?

– Наших. – я сунулся в кошелек, но кроме крупных купюр ничего не было. Я отдал ему пять тысяч и глупо посмотрел на него.

– Я завтра уезжаю. Вот их, – показал он на деньги, – забираю, в счет оплаты.

– Без проблем, а за что?

– Загон, Петля и Невеличка. Они твои, бро.

– Что? – вскочил я с дивана.

– Дан, я дарю, – помахал он пятитысячной купюрой, – а точнее продаю, все три свои трасы. Береги их, как свое родное дитя.

– Чел, я не понял. Ты что насовсем уезжаешь? Не, я не приму. Не могу. Как без тебя? Ты меня бросаешь?

– Ой,

не будь телкой. Исполни мою просьбу.

Вот так я стал хозяином трех трас. И да, зарабатывал сам деньги и да, я любил участвовать в гонках, с большим удовольствием. И свою Subaru Impreza я сменил на Lamborghini Huracan 2014 года.

– Нормально. Деньги крутятся, желающих много. – ответил я на вопрос отца.

– А ты участвуешь в гонках?

– Иногда.

– Как Адель? – спросил он, не спуская с меня взгляда и меняя тему.

– Нормально. Успокоилась.

– Почему она позвонила тебе, а не маме или мне?

– Я ей сказал, что если случиться, чтоб набирала меня.

– Как ты к ней относишься?

– К кому?

– Ты знаешь о ком я.

– Хорошо.

– Насколько?

– Бать, давай на чистоту. Конкретно говори.

– Даниил, она мне стала дочерью. Я люблю ее мать. И в глазах общества, когда мы поженимся, вы станете братом и сестрой.

– Черт с два. Она мне не сестра.

– Именно об этом. Ей нет пятнадцати, тебе девятнадцать. Она твоя сводная сестра, ты ее сводный брат. У нее тяжелое заболевание, а ты…

– Она не больна. Она нормальная. Нормальная, отец. – закричал я, обрывая его на полуслове.

– Даниил, – прикрикнул отец, поднялся на ноги, обошел стол и схватил меня за грудки. – Не тронь ее. Не тронь. Она моя дочь. Дочь.

– Я не могу. – стряхнул его руки и отошел к стене. – Не могу оторваться от нее. Она стала мне очень близка.

– Что? – зеревел зверем батя.

– Не кричи, не на столько. Я и пальцем ее не тронул, если ты об этом. – не стал говорить про поцелуй, и про тот случай со спасением от насильников.

– Дань, давай я тебя в Англию отправлю учиться?

– Нет, у меня работа.

– Тогда ее, ее отправлю, чтоб не дай Бог…

– Даже не думай. Не надо. Бать. Как же ее мать? Как мы без нее, она маленькая еще.

– Вот именно, маленькая еще. – закричал отец. – Маленькая. Не трогай ее.

– Я не трону. Обещаю. Перееду в квартиру. Не трону, – прошептал я.

– Не уезжай. Я не смогу без тебя.

– Нормально. Мне и ей будет только легче. Только мне нужно кое-что сделать, прежде.

– Что?

– Это уже мои проблемы. Только мои. Не переживай. – я посмотрел на своего батю. На родного и любимого человека и первый раз почувствовал горечь. – Я тебя не подведу.

– Прости меня, сын.

В этот же день я поговорил с Адель.

– Тебе сегодня нужно куда-нибудь?

– Нет, на сегодня поездок уже хватит. – тихо ответила девушка, не поднимая на меня глаз.

– А завтра?

– Нет. Ближайшую неделю мне никуда не нужно.

– Хорошо. – мы стояли около ее двери в комнату. Мне хотелось ее обнять, прижать к себе, вновь почувствовать вкус ее губ, увидеть ее желание в глазах. Я так этого хотел, но лишь развернулся и направился вниз по лестнице. Переехать я решил уже сегодня. Осталось лишь одно дело.