Толковая Библия в 12 томах(ред. А. Лопухин) Том 11
Шрифт:
Столица мира была уже недалеко отсюда, всего лишь в 200 верстах. Весть о приближении великого апостола быстро распространилась среди местных христиан, и они вышли встречать его на знаменитую Аппиеву площадь. Через семнадцать верст дальше, в Трех Гостиницах, они встретили другую группу христиан, которые также ожидали их. Хотя в Риме немного было преданных ап. Павлу людей, но он знал могущество, многочисленность и мятежность огромного собрания синагог в большом городе, а от их благосклонности или враждебности в значительной степени должна была зависеть, говоря по-человечески, его будущая судьба. Естественно поэтому, что когда он увидел эту небольшую толпу христиан, то возблагодарил Бога и ободрился вследствие такого доказательства их любви. Его ничто так не ободряло и не вдохновляло, как именно человеческое сочувствие, и приветствие со стороны этих собратий должно было озарить счастливым предзнаменованием его приближение к городу, в который он, при всем своем давнем желании видеть его, вступал теперь при гораздо более печальных обстоятельствах, чем когда-либо мог ожидать.
Чудесное
Наконец, вот и столица мира – с ее бесконечными улицами и обширными площадями, переполненными морем человеческих существ. Апостол вступил в Рим в седьмом году царствования Нерона. Так исполнилась давнишняя мечта великого апостола народов, хотя он и вступил в Рим не свободным проповедником, а скованным узником. Там он до разбирательства дела отдан был под военный надзор, который, однако же, был настолько легок, что апостолу предоставлялась значительная свобода, которой он и пользовался для славы Божией и распространения веры Христовой.
ХLIV
Ап. Павел в Риме. Двухлетние узы. Послания, написанные из Рима к Филиппийцам, Колоссянам, Ефесянам и Филимону. Освобождение апостола и послание к Евреям
Освоившись со своим новым положением в Риме, ап. Павел прежде всего хотел обратиться с проповедью Евангелия к своим собратьям по крови – иудеям. Призвав к себе главнейших представителей иудейского населения столицы, он обратился к ним как к «братьям» и старался разъяснить им свое положение. Он уверял их, что не враждебен их народу и не разрушает их учреждений. Несмотря на это, он был схвачен в Иерусалиме и предан римским властям; однако же римляне по расследовании дела объявили его совершенно невинным и готовы были освободить, если бы противодействие иудеев не принудило его перенести свое дело на решение кесаря. Апостол всячески старался дать им понять, что он отнюдь этим не имел в виду восстановить римскую власть против своего народа, и что причина его оков была вера в исполнение той мессианской надежды, которую питал весь Израиль. Ответ иудеев был очень дипломатичен. Разделения в их собственной среде, возникшие вследствие споров о Христе, возбудили во всех такое негодование против них, что каких-нибудь десять лет перед тем они подверглись разорительному и позорному изгнанию из Рима, по указу императора Клавдия. Указ этот, правда, не был со всей строгостью приведен в исполнение; но иудеям не хотелось опять подвергаться столь разорительному бедствию. Поэтому они дали неопределенный ответ, заявив (насколько истинно – мы не знаем), что ни письменно, ни словесно не получали никакого худого известия об апостоле. Если бы кто-либо из иудеев и отправился с целью поддерживать перед кесарем обвинение против него со стороны синедриона, то они могли отправиться в путь только в одно время с Юлием и таким образом могли быть задержаны теми же бурями. Иудеи, однако, желали узнать от ап. Павла сущность его религиозных воззрений, а ввиду того, что он был заведомый христианин, они могли сказать только, что «об этом учении везде спорят». Чтобы ближе познакомиться с этим учением, они выразили желание еще побеседовать с апостолом и в следующий раз пришли к нему в значительном числе. Иудеев в это время в Риме было до 60000, у них было семь синагог, и одних начальников было столько, что, вероятно, только к ним и мог обратиться апостол со своей проповедью. В течение целого дня, от рассвета до вечера, он излагал перед ними свое личное свидетельство и приводил доводы из Св. Писания. Что беседа его не прошла бесследно, это видно из самой ее продолжительности; но все-таки лишь немногие убедились, а все другие остались при своем неверии. Беседа к концу получила даже несколько бурный характер, и прежде ее окончания ап. Павел обратился к неверующим с речью, в которой он приложил к ним место из пророка Исаии, некогда приводившееся и Спасителем, именно, что они не узрят и не услышат, ибо не хотят ни видеть, ни слышать, и что их слепота и глухота есть карающее следствие огрубения сердец их. И затем он строго предостерегал их, что спасение Божие теперь посылалось язычникам, и что последние услышат предлагаемое им благовестие.
С этих пор ап. Павел пошел своей собственной дорогой, не делая никаких дальнейших сношений с своими упорными соплеменниками. В течение целых двух лет он оставался в Риме узником, но жил на своем собственном иждивении, ободряемый посещениями своих наиболее преданных и возлюбленнейших соработников, среди которых были Лука, Тимофей, Аристарх и другие. Он, конечно, мало мог надеяться на правосудие от императора, который в это время, по выражению Тацита, уже явно склонялся к преступной жизни, и потому он пользовался всяким случаем для проповедания слова Божия, хотя бы даже тем суровым воинам, которые ежедневно сменялись для стражи над ним. Узы его, впрочем, во все время двухлетнего заключения были настолько легки, что он «принимал всех, приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян 28:30–31).
Причину столь продолжительного узничества апостола понять нетрудно. Для разбирательства его дела необходимо было личное присутствие его обвинителей – иудеев, которые, однако же, замедлили явиться. В первый год тюремного заключения апостола в Рим являлась из Иерусалима депутация, во главе с первосвященником Измаилом и казначеем храма Хелкией – по спорному вопросу между Агриппой, прокуратором и иудеями касательно храмовой стены. Если даже этой депутации поручено было заняться и делом ап. Павла, то она едва ли могла заняться им, так как в Риме к ней Нерон отнесся подозрительно, да и сами иудеи находили до времени нужным затягивать дело и таким образом возможно дольше держать в заключении апостола, добиться осуждения которого они едва ли могли надеяться когда-нибудь перед римским правительством. А между тем для апостола это узничество было временем непрестанных апостольских трудов, которые были так успешны, что у него скоро явились духовные чада, рожденные им в узах (Фил 10), и проповедь его проникла даже до дома кесарева (Флп 4:22).
Но апостол не ограничивался и этой деятельностью. Находясь в узах в далеком Риме, он не переставал пещись и о других основанных им раньше церквах. Он поддерживал постоянные сношения с этими церквами через своих сотрудников и собратий, попеременно прибывавших в Рим из самых отдаленных стран и вновь отправлявшихся в них с разными поручениями от апостола. Поэтому ап. Павел имел полную возможность следить за состоянием всех известных ему церквей и в случае нужды, не имея возможности лично преподать им наставление, обращался к ним с посланиями. Таких посланий написано было им четыре, из которых три обращены к церквам и одно к частному лицу, по частному случаю. Это именно послания к Филиппийцам, Колоссянам, Ефесянам и к Филимону.
Все эти послания исполнены того же духа отеческой любви, которым дышат и другие послания ап. Павла, и вместе с тем представляют и дальнейшие стадии в раскрытии тех истин Евангелия, проповедание которых особенно вверено было апостолу языков и которые состояли в провозглашении отмены древнего подзаконного рабства. Они направлялись отчасти против иудействующих, продолжавших рабски держаться форм отмененного закона, и отчасти против новых заблуждений, начинавших зарождаться уже на почве самого язычества, каким был так называемый гностицизм, и таким образом ясно свидетельствуют о том, с какой зоркостью апостол стоял на страже охранения основанных им церквей от всякого угрожавшего им с той или другой стороны нападения враждебных сил.
Послание к Филиппийцам было написано апостолом в выражение своей личной любви и преданности им за то попечение, которое они обнаруживали об апостоле в его узах: они именно прислали ему денежное вспомоществование, которое и дало ему возможность жить в Риме на собственном иждивении. Пособие было принесено Епафродитом, преданным сотрудником апостола, вынесшим в пути тяжкую болезнь. С ним же, при его возвращении, апостол отправил и послание, в котором изливается в чувствах любви и благодарности, сообщает о своей узнической жизни и говорит, что «узы его о Христе сделались известными всей претории» и Евангелие проповедовалось даже в доме кесаря.
Послание к Филиппийцам написано было, по-видимому, уже к концу двухлетнего узничества апостола. Раньше его написано было послание к Колоссянам, т. е. к жителям города Колосс. О нем нигде не упоминается в истории миссионерских трудов апостола, так что неизвестно, когда именно апостол посещал этот город, да и посещал ли когда-нибудь во время своих миссионерских путешествий. Это был древний, но уже падавший город Фригии, лежавший на большой дороге между Ефесом и Евфратом. Расположенный на берегу реки Лика, он находился по соседству с городами Лаодикией и Иераполем, которые с течением времени и затенили его собой. Церковь там основана была, вероятно, кем-нибудь из ближайших сотрудников апостола, но он сам относился к ней с необычайным вниманием и радостно получал все известия, свидетельствовавшие о добром состоянии церкви. Так, между прочим, известие принес апостолу в Рим колосский гражданин Епафрас, бывший, по-видимому, священнослужителем церкви и «всегда подвизавшийся за членов ее в молитвах, дабы они пребыли совершенны и исполнены всем, что угодно Богу». Но вместе с доброй вестью апостол услышал от Епафраса и известие об угрожающих церкви опасностях со стороны разных лжеучителей, именно иудействующих, которые пользовались всяким случаем, чтобы разрушить дело апостола и возвращать обращенных им под отмененное иго подзаконного рабства. Иудействующие проповедовали колоссянам вместе с тем какую-то гностическую философию, и апостол предостерегает от нее как от «пустого обольщения, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол 2:8). Затем апостол преподает ряд наставлений в области религиозно-нравственной и общественной жизни и в заключение шлет приветствие от себя и своих ближайших сотрудников, между которыми упоминается Епафрас, Лука «возлюбленный врач», Аристарх, Марк и другие. Послание было отправлено с Тихиком и Онисимом, которые должны были словесно передать подробности о римской жизни апостола. Послание заканчивается обычным собственноручным приветствием апостола, в котором он говорит: «Приветствие моею рукою, Павловою. Примите мои узы, Благодать со всеми вами. Аминь».
Для доставки послания по назначению вместе с Тихиком был отправлен еще Онисим, которого апостол называет своим «верным и возлюбленным братом», из среды самих колоссян. Он нес и другое письмо от апостола к одному частному лицу, именно к своему бывшему господину Филимону, и трепетал за свою судьбу. Он был раб Филимона, но провинившись перед ним в чем-то и опасаясь наказания, бежал от него и, как беглый раб, искал убежища в грязных трущобах Рима. Там он скитался несколько времени и скоро, конечно, прожил то, что мог украсть у своего господина. Ему предстояла неминуемая гибель от голода и всеобщего отвержения. Но в этой крайней бедственности он и обратился к великому апостолу, который с истинно отеческой любовью принял и обласкал его, и тем спас не только его тело, но и душу. Негодный фригийский раб, который по римским законам заслуживал лишь вечной каторги или даже распятия на кресте, принят был в общество христиан и сделался «братом возлюбленным». Чтобы окончательно восстановить его в его человеческих правах, апостол отправил его в Колоссы с письмом к его бывшему господину Филимону, знатному и богатому человеку, занимавшему выдающееся положение среди колосской церкви.