Том 10. Сказки. Воспоминания. Письма
Шрифт:
Новостей у нас нет. Разговоры о новых веяниях считаю пустяками, ибо никакую свободу даром не дают, а надо ее взять. Я состарился в ожидании этой свободы и теперь смотрю вперед без всякой надежды оную увидеть.
Сейчас работаю над статьями к новому году. Одолевают детские журналы.
Третьего дня выпал первый снежок и держится.
Все кланяются. Всех целую.
Твой Дмитрий.
Оля вчера получила твое письмо. Ты пишешь, что Никола преисполнен страха смерти. Это так называемая сердечная тоска, которая является вследствие болезни сердца. Я думаю, что ему придется скоро отказаться от чая, что для него составит громадное лишение.
Милая, дорогая мама.
За неделю новостей никаких не случилось. Все новости на войне, а потом во внутренней политике, которой я не занимаюсь. Верят тому, чему желают верить… Дай бог теляти волка поймати. Газетчики пишут так смело, как никогда. Будем посмотреть, как говорят немцы.
А вот министр Глазов не разрешил открытие высших женских курсов ни в Москве, ни в Киеве. Не согласен — и кончено… Вот тебе и суворинская «весна». Возмущаться всю жизнь просто надоело. Разбойники какие-то, а не министры. Ну, чего преступного в том, что девушки желают учиться?
У нас стоит зима. На днях была оттепель. День убывает, а я не люблю это время, хотя приходится работать особенно много. Вот с августа пишу девятый рассказ, а напишу, еще останется два, которые придется кончить в декабре. Положим, рассказы все небольшие, главным образом для детских журналов, но они требуют особенного внимания, потому что дети — самая строгая публика.
Все здоровы. Кланяются. Целую всех.
Твой Дмитрий.
53. А. С. Маминой. 12 декабря 1904 г. Царское Село *
Милая, дорогая мама.
Сегодня день Спиридона-поворота, когда солнце на весну, а зима на мороз. Никола зимний поддержал свою репутацию и подморозил. Сейчас 10° холода, без ветра. Одним словом, настоящая русская зима.
Дома у нас никаких новостей нет. Все по-старому.
По части внутренней политики говорят очень много, но разобраться в этих разговорах трудно. Как будто что-то такое и будет и как будто ничего не будет. Во всяком случае, несчастная для нас война всколыхнула всю публику. Забывают только одно, что от власти люди отказываются только в крайних случаях, а наши правящие классы еще постоят за себя, тем более что для них власть связана помимо привилегированного положения с деньгами… Ведь по существу дела в выборном начале и в ответственности министров решительно ничего нет, как в свободе личности, в свободе слова, но всего этого боятся наследственные государственные воры. Примеры Англии или Германии для нас пустой звук… Ну, поживем — увидим.
Все здоровы, кланяются.
Целую всех. Твой Дмитрий.
Мама, сейчас у меня денег нет, чтобы послать ребятам на елку. Ты возьми из своих 10 р., а я в январе вышлю. Перед праздником слишком уж много расходов, а гонорар все тот же.
54. А. С. Маминой. 20 апреля 1905 г. Ц. Село *
Милая, дорогая мама.
Нынешнюю пасху я встретил со сломанной рукой, которая все еще не зажила и мешает работать по-настоящему. Что делать, нужно терпеть…
Новостей у нас никаких нет. Думаем, где провести лето. Кажется, уедем в Финляндию, только не в Ганге, а поближе, где-нибудь по Финляндской железной дороге, на берегу моря. Есть проект ехать вместе с Мусей. Бедняжка очень несчастна со своим мужем, с которым никак не может разойтись. Пьяница и т. д.
Думали ехать в Крым, да раздумали: и далеко, и дорого, и много хлопот. Ранняя весна
Новостей никаких нет. Все по-старому. На пасхе ожидали беспорядков, но все обошлось благополучно. Вот на юге России, так там происходит прямо что-то невероятное. Ждем конституции или чего-нибудь подобного, хотя, как я думаю, все это одни мечтания… Я лично не верю в русскую конституцию и ничего от нее не жду. Ведь люди останутся все те же… Одолело нас наше собственное невежество. Не говорю уж про простой народ, и даже наша интеллигенция в гражданском смысле ничего не стоит.
Оля здорова. Аленушка временами дичит, а временами ничего. На пасхе у нас гостил Люша, которого я очень люблю. В первый день пасхи ездили в Питер, обедали у Владимира Францевича. У Виктора Францевича дети больны, что-то вроде скарлатины. Нынче и болезни пошли какие-то мудреные, ничего не разберешь.
Будьте здоровы. Все кланяются.
Твой Дмитрий.
55. А. С. Маминой. 13 декабря 1905 г. Ц. Село *
Милая, дорогая мама.
Пишу тебе наудачу: может быть, письмо и дойдет… От вас писем не получаю.
Пока мы все живы и здоровы. По нынешним временам говорить о будущем трудно… У нас в Царском все по-старому, исключая некоторого повышения цен на провизию. Наша железная дорога тоже пока действует. Вообще по нынешним временам нужно говорить так: день прошел — и слава богу. Беспорядки в Петербурге есть, но сравнительно с Москвой — ничтожные, главным образом на фабриках и заводах.
По христианскому обычаю поздравляю с наступающими праздниками, но какие могут быть праздники, когда их будут встречать миллионы разоренных и голодных людей… Страшно подумать о будущем, но не будем прежде времени падать духом. Сегодня прочел телеграмму из Москвы об уничтожении печатной фабрики Сытина — это уже прямо касается и меня, то есть моих изданий у Сытина. А фабрика была первая б России и стоила миллион рублей…
Ну, господь вас всех да хранит. Жалею об одном, что приходится встречать надвигающуюся грозу не вместе… Посылаю свое благословение дорогим моим крестницам и крестникам.
Все кланяются. Целую всех.
Твой Дмитрий.
За октябрь и ноябрь тебе переводом по почте отправлено 100 р.
У нас давно санный путь, а сегодня валит густой снег.
56. А. С. Маминой. 31 августа 1906 г. Царское Село *
Милая, дорогая мама.
От тебя писем все нет и нет… На днях получил письмо от Николы, но он, по обыкновению, пишет только об одном себе…
Мы переехали с дачи и перешли на зимнее положение. За лето все поправились, особенно Аленушка. Меня радовало главным образом то, что она без устали могла ходить верст по десяти. Желать лучшего нельзя, и остается только поддерживать существующее. Свои занятия с учителем она начнет с 1 сентября. Учится она с ленцой, но это не мешает ей мечтать о карьере писательницы. Кто знает, может быть, со временем эта детская фантазия и осуществится… Я тоже с детства мечтал сделаться писателем и помню такой случай из детской жизни. Папа хотел купить вороную лошадь, за которую хозяин просил 30 рублей. Дело разошлось, кажется, из-за пяти рублей. Меня это страшно огорчило. А тут еще мы с тобой по вечерам читали «Фрегат Палладу» и ты как-то между прочим объяснила мне, что «сочинителям» платят очень дорого, что-то около 50 р. за печатный лист в 16 страниц. Эта цифра меня просто поразила. Помилуйте, ведь за 50 р. можно купить пару лошадей…