Том 12. Пьесы 1889-1891
Шрифт:
Лопахин. Вы куда же теперь, Варвара Михайловна?
Варя. Я? К Рагулиным… Договорилась к ним смотреть за хозяйством… в экономки, что ли.
Лопахин. Это в Яшнево? Верст семьдесят будет.
Пауза.
Вот и кончилась жизнь в этом доме…
Варя (оглядывая вещи). Где же это… Или, может, я в сундук
Лопахин. А я в Харьков уезжаю сейчас… вот с этим поездом. Дела много. А тут во дворе оставляю Епиходова… Я его нанял.
Варя. Что ж!
Лопахин. В прошлом году об эту пору уже снег шел, если припомните, а теперь тихо, солнечно. Только что вот холодно… Градуса три мороза.
Варя. Я не поглядела.
Пауза.
Да и разбит у нас градусник…
Пауза.
Голос в дверь со двора: «Ермолай Алексеич!»
Лопахин (точно давно ждал этого зова). Сию минуту! (Быстро уходит.)
Варя, сидя на полу, положив голову на узел с платьем, тихо рыдает. Отворяется дверь, осторожно входит Любовь Андреевна.
Любовь Андреевна. Что?
Пауза.
Надо ехать.
Варя (уже не плачет, вытерла глаза). Да, пора, мамочка. Я к Рагулиным поспею сегодня, не опоздать бы только к поезду…
Любовь Андреевна (в дверь). Аня, одевайся!
Входит Аня, потом Гаев, Шарлотта Ивановна. На Гаеве теплое пальто с башлыком. Сходится прислуга, извозчики.
Около вещей хлопочет Епиходов.
Теперь можно и в дорогу.
Аня (радостно). В дорогу!
Гаев. Друзья мои, милые, дорогие друзья мои! Покидая этот дом навсегда, могу ли я умолчать, могу ли удержаться, чтобы не высказать на прощанье те чувства, которые наполняют теперь все мое существо…
Аня (умоляюще). Дядя!
Варя. Дядечка, не нужно!
Гаев (уныло). Дуплетом желтого в середину… Молчу…
Входит
Трофимов. Что же, господа, пора ехать!
Лопахин. Епиходов, мое пальто!
Любовь Андреевна. Я посижу еще одну минутку. Точно раньше я никогда не видела, какие в этом доме стены, какие потолки, и теперь я гляжу на них с жадностью, с такой нежной любовью…
Гаев. Помню, когда мне было шесть лет, в Троицын день я сидел на этом окне и смотрел, как мой отец шел в церковь…
Любовь Андреевна. Все вещи забрали?
Лопахин. Кажется, все. (Епиходову, надевая пальто.) Ты же, Епиходов, смотри, чтобы все было в порядке.
Епиходов (говорит сиплым голосом). Будьте покойны, Ермолай Алексеич!
Лопахин. Что это у тебя голос такой?
Епиходов. Сейчас воду пил, что-то проглотил.
Яша (с презрением). Невежество…
Любовь Андреевна. Уедем – и здесь не останется ни души…
Лопахин. До самой весны.
Варя (выдергивает из узла зонтик, похоже, как будто она замахнулась; Лопахин делает вид, что испугался). Что вы, что вы… Я и не думала.
Трофимов. Господа, идемте садиться в экипажи… Уже пора! Сейчас поезд придет!
Варя. Петя, вот они, ваши калоши, возле чемодана. (Со слезами.) И какие они у вас грязные, старые…
Трофимов (надевая калоши). Идем, господа!..
Гаев (сильно смущен, боится заплакать). Поезд… станция… Круазе в середину, белого дуплетом в угол…
Любовь Андреевна. Идем!
Лопахин. Все здесь? Никого там нет? (Запирает боковую дверь налево.) Здесь вещи сложены, надо запереть. Идем!..
Аня. Прощай, дом! Прощай, старая жизнь!
Трофимов. Здравствуй, новая жизнь!.. (Уходит с Аней.)
Варя окидывает взглядом комнату и не спеша уходит. Уходят Яша и Шарлотта с собачкой.
Лопахин. Значит, до весны. Выходите, господа… До свиданция!.. (Уходит.)
Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоем. Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали.