Том 15. Простак и другие
Шрифт:
— Господи Боже! Да похищение Огдена — популярнее футбола! А я-то считала, что была первой.
— Вряд ли какого другого ребенка в Америке, — в голосе миссис Форд прозвучал оттенок гордости, — приходилось охранять так бдительно. Мало того, у похитителей даже и прозвище для него есть — они зовут его «Золотце ты наше». Долгие годы мы выпускали сына из дома только под охраной детектива.
— Значит, сейчас Форд всё поменял. Я не видела никаких детективов. Наверное, он считает, что в Англии они не нужны. А может,
— Он, разумеется, проявил преступную небрежность, но это послужит ему хорошим уроком. Будет поосторожнее в будущем и не станет оставлять Огдена на милость любого, кому заблагорассудится заглянуть в дом.
— Что, кстати, не оставляет шанса для тебя. Теперь легко похитить мальчика не удастся.
— О, я оставила всякую надежду, — смиренно вздохнула миссис Форд.
— А я — нет!
В голосе у неё прозвучало нечто, заставившее её подругу резко обернуться. Миссис Форд напустила на себя смиренность, но женщиной она была целеустремленной. Недавнее поражение оставило её в синяках, но никоим образом не сломило.
— Синтия! О чем ты? На что ты намекаешь?
— Ты, Неста, презираешь любителей, но ведь и твои профессионалы не добились успеха. Потерпела я неудачу не из-за недостатка опыта, а из-за своего пола. Это мужская работа. Будь я мужчиной, у меня хотя бы хватило грубой силы, чтобы побороться, когда явился Мэнник.
Миссис Форд покивала.
— Да, но…
— Так как все эти твои Ловкачи, — продолжала Синтия, — провалились тоже, то, очевидно, единственный способ похитить Огдена — действовать изнутри. У нас должен быть свой человек во вражеском лагере.
— Это невозможно… — удрученно вздохнула миссис Форд.
— А вот и нет!
— Ты знаешь кого-то?
— Знаю.
— Синтия! О ком ты?
— Его зовут Питер Бернс.
— Никогда не слышала. — Миссис Форд покачала головой.
— Я тебя познакомлю. Он тебе понравится.
— Откуда ты знаешь, что он захочет помогать нам?
— Захочет ради меня, — Синтия запнулась. — Видишь ли, мы с ним помолвлены.
— Моя дорогая! Почему же ты не сказала мне? Когда это случилось?
— Вчера вечером, на танцах у Флетчера. Глаза миссис Форд округлились.
— Вчера? Так ты была на танцах? А сегодня два раза съездила по железной дороге? Ты, наверное, до смерти устала!
— Нет, ничего. Со мной всё в порядке, спасибо. Вчера я думала, что буду назавтра никуда не годной развалюхой. Но сейчас у меня такое чувство, будто я не устану никогда. Возможно, так действует помолвка.
— Расскажи мне про него.
— Ну, он богатый. Очень милый. — Синтия загибала пальцы, перечисляя достоинства жениха. — Я думаю, храбрый. И уж, конечно, не глупый, как Реджи Бростер.
— Ты сильно в него влюблена?
— Он мне нравится. Безвредный такой…
— Н-да, любовью ты не пылаешь.
— О, мы прекрасно поладим.
У миссис Форд мелькнуло некое соображение.
— Но если он так богат… — начала она. — Фу, забыла, что я хотела сказать!
— Дорогая Неста, я знаю. Если он так богат, зачем ему жениться на мне? Он может выбирать из половины Лондона. Что ж, я скажу тебе. Женится он, во-первых, потому, что ему меня жалко. А во-вторых, потому, что у меня хватило ума. Он вообще ни на ком жениться не собирался. Несколько лет назад его бросила девушка. Дура, наверное. Он считал, что всю оставшуюся жизнь будет жить с разбитым сердцем. Я не могла этого допустить. Потребовалось много времени, больше двух лет, но я выиграла. Он очень сентиментален. Я давила на сочувствие. И вчера вечером вынудила его сделать мне предложение.
Нельзя сказать, чтобы миссис Форд слушала эти откровения равнодушно. Несколько раз она порывалась прервать рассказчицу, но та только отмахивалась. Наконец она решительно перебила:
— Знаешь, ничего этого я говорить не собиралась. А тебе бы не следовало рассуждать так цинично, так ужасно о… о…
И вспыхнув, умолкла. Иногда она ненавидела Синтию. Это бывало, когда та вынуждала ее выставлять напоказ искренние чувства. Миссис Форд целых двадцать лет усиленно старалась забыть, что вышла замуж, когда работала продавщицей в иллинойском городишке, и от вспышек нецивилизованной искренности, характерных для её девических лет, ей становилось не по себе.
— Да, ничего подобного я говорить не собиралась, — повторила она.
Синтия расплылась в добродушной улыбке.
— Знаю. Я просто поддразнивала тебя. «Подкалывала» — так выражаются там, у вас?
Миссис Форд тут же смягчилась.
— Извини, Синтия, не хотела набрасываться на тебя. Но всё-таки… — Она заколебалась. То, что она хотела спросить, ужасно отдавало Механиксвиллем, но она все-таки не сдалась. Почему-то ее очень разволновала судьба неведомого мистера Бернса.
— Неужели ты совсем его не любишь?
— Конечно, люблю! — просияла Синтия. — Он такой душечка. Что ты, я его не брошу, я верна старому Питеру. Просто я хотела показать, какой он добрый. Он сделает для меня всё. Ну, так как же? Позондировать почву насчет Огдена?
Магическое имя отвлекло мысли миссис Форд от матримониальных дел мистера Бернса. Теперь он стал странствующим рыцарем. Она счастливо рассмеялась. Перспектива иметь защитника смягчила саднящую боль поражения. Бой с мистером Мэнником стал представляться ей легкой стычкой.