Том 15. Таинственная блондинка
Шрифт:
— Что еще? — настаивал я.
— Да нет, разговор вертелся только вокруг Айрис. Гленн хотел, чтобы я был готов к сделке. Он считал, что из Айрис вполне можно выудить пять тысяч долларов. — Тонкими пальцами Дюма нервно выбивал дробь на столе. — Поймите, лейтенант, такое впечатление осталось у меня от того вечера. Но мне казалось, что в последнее время Гленн был в каком-то страшном напряжении. И причиной была Айрис Мерсер. После нервного тридцатиминутного разговора о ней он, похоже, окончательно рехнулся. Схватив кисть, Гленн обмакнул ее в черную краску и, стоя перед зеркалом,
— При первой нашей встрече вы мне ничего об этом не говорили, — заметил я.
— Я не осмелился, — тихо пролепетал Лерой. — Вы тогда сильно меня напугали. Поскольку мне показалось, что вы придаете большое значение этой бороде и усам, я решил, что вы посадите меня в тюрьму, если я расскажу вам правду!
Я зажмурился и постоял с закрытыми глазами, чтобы успокоиться.
— Продолжайте, — хрипло произнес я.
— Он придумал провести с Айрис какую-то карнавальную ночь. И говорил, что если она не разрешит ему нарисовать на ее лице бороду и усы, то он объявит, что между ними все кончено. А если это не сработает, — в голос Дюма вкралась нотка изумления, — он настоит на том, чтобы полностью выкрасить их тела в черный цвет. Потом они займутся любовью, пока краска еще свежая!
— Вы меня разыгрываете! — рявкнул я на него.
— Невозможно выдумать такую сумасшедшую историю, лейтенант, — равнодушно отреагировал Дюма. — Сразу после этого разговора я ушел. Я испугался, что в любой момент он может превратиться из просто помешанного в буйного!
— И вы вернулись к себе и немного поработали, прежде чем отправиться домой спать, — устало заметил я.
— Верно. — Стареющий фавн сделал над собой усилие и попытался расправить худые плечи. — Итак, лейтенант, — его голос предательски дрогнул, — что теперь?
— Я считаю вас бесхребетным аморальным человеком, который с удовольствием сотрудничал с Торпом из-за денег. И еще — что не умеете ни отказаться от сотрудничества с подонком, ни защитить себя! Окружной прокурор рехнется от вас на перекрестном допросе в суде! — Я на некоторое время задумался… — Вам нельзя оставаться в Пайн-Сити, — решил я. — Или я каждый раз, проходя мимо вашей двери, буду испытывать колики! Идите, Лерой, ищите новые пастбища. Займитесь наконец честным бизнесом, и желательно на Восточном побережье!
— Я вам искренне признателен, лейтенант, — растроганно забормотал он. — Но чтобы продать галерею, потребуются месяцы! Приходится просто сидеть и ждать, пока появится состоятельный покупатель. А состоятельные покупатели картинных галерей появляются не слишком часто!
— Так сделайте Дебору своим менеджером, и она присмотрит за галереей, пока не состоится продажа, — парировал я.
— Замечательная идея! — просиял Дюма. — Она очень способная девушка и по-настоящему хорошо разбирается в современном искусстве.
— А теперь у нее еще и сиськи есть, — сказал я без всякой задней мысли.
— Что такое, лейтенант? — не расслышал он.
— Забудьте! — Я пригрозил ему пальцем. — Вернусь сюда через неделю, — объявил я. — Если найду вас здесь, то раздену догола, выкрашу черной краской с головы до пят и сдам в ближайшую психушку как спятившего художника!
Глава 8
На дубовой двери красовалась скромная табличка с золотыми буквами: «Президент», а прямо под ней чуть побольше: «Джадсон X. Хиллбранд». Верная секретарша шефа осторожно постучала по дверной панели и тут же замерла, прижавшись ухом к двери. Через несколько секунд она облегченно вздохнула и выпрямилась.
— Мистер Хиллбранд говорит, что вы можете войти, лейтенант.
— Как вам это удается? — полюбопытствовал я.
— Это трудно, — признала она. — Понимаете, мистер Хиллбранд никогда не повышает голоса и при этом любит, чтобы дверь его кабинета была постоянно плотно закрыта.
Секретарша прижалась спиной к стене и, протянув руку, быстро повернула дверную ручку. Как только дверь немного приоткрылась, она снова прижалась к стене.
— Он что, не выносит даже вашего вида? — удивился я.
— Секретарей без необходимости не должно быть ни видно, ни слышно, — шепотом пояснила она. — Пожалуйста, входите, лейтенант. Мистер Хиллбранд просто ненавидит открытые двери!
Я слегка удивился, однако довольно решительно вошел в просторную комнату и тщательно прикрыл за собой дверь. И тут же чуть не до колен утонул в толстом темно-коричневом ковре. Царившую в кабинете президента мертвую тишину нарушало лишь громкое тиканье высоких напольных часов. Вдоль правой стены тянулись книжные полки из дорогого красного дерева. Противоположный конец комнаты занимал большой письменный стол красновато-коричневого цвета, тщательно отполированный до мягкого сияния. Когда я приблизился, сидевший за столом человечек встал и вежливо поклонился.
Темный костюм был ему великоват, а высокий воротничок белой рубашки свободно болтался на худой шее. Картину дополнял узкий темно-синий галстук, завязанный крошечным узлом. Однако больше всего меня поразили две длинные тонкие пряди волос, артистически зачесанные назад на совершенно лысом и гладком черепе. Скрытые старомодными очками в золотой оправе светло-голубые глаза не мигая уставились на меня.
— Мистер Хиллбранд? — Я остановился в шаге от письменного стола.
— Это я. — Тембр голоса этого человека совершенно не вязался с его обликом и напоминал надтреснутый звонок, звучавший всегда на одной ноте. — А вы лейтенант Уилер из службы шерифа округа? Присядьте, лейтенант. — Хозяин кабинета махнул худой до прозрачности рукой в сторону массивного кресла с неудобной спинкой.
Я уселся, но сиденье кресла нисколько не прогнулось.
— Не хотел бы отнимать у вас время, мистер Хиллбранд, — вежливо начал я, — но…
— Отнимать у меня время, лейтенант? — Он закряхтел, изображая смех. — Глупости! Первый раз меня навестила местная власть, отвечающая за порядок! И я рад, что удостоился вашего персонального посещения, мой мальчик.
— Спасибо, — смущенно поблагодарил я. — Я также хотел бы упомянуть о…
— Что вы думаете о моем новом заводе? — радостно хохотнул он. — Лучший из подобных во всей стране!