Том 17. Гроб из Гонконга
Шрифт:
— Товар хорош, полковник, спору нет, но при теперешнем состоянии рынка я не смогу получить больше 150 кусков. Вы хотите треть? Такой был уговор… чистейший грабеж… но мы договорились, а я человек дела. Значит, я плачу вам 50 тысяч долларов. — Он улыбнулся Генри. — Правильно?
— Ты получишь за этот товар больше, Эйб. Брось, меня не проведешь, — сказал Генри, качая головой. — Мы считаем, настоящая цена — 200 тысяч.
— Нет, — спокойно сказал Джонни. — Ты продашь их за 350 тысяч или не получишь вовсе!
Эйб отпрянул со страдальчески изумленным видом.
— Ты с ума сошел! Триста
— Я тоже, — сказал Джонни. — Я говорил с Берни Баумом.
Эйб посуровел.
— С этим жуликом! Не смеши меня! Ты только послушай, Джонни, я знаю, о чем говорю. Я…
— Заткнись! — прорычал Джонни, вскакивая. Он наклонился через стол, свирепо глядя на Эйба. — Ты заплатишь нам 120 тысяч, иначе мы забираем товар. Ну?
Эйб отодвинулся назад.
— Это невозможно, Джонни, но я скажу тебе, что я сделаю. Пусть я понесу убыток… Товар хорош, признаю, но спрос паршивый. Я дам вам 80 тысяч. Идет?
Джонни начал сгребать бриллианты, бросая их в мешочек. Когда он принялся за изумруды, Эйб не вытерпел:
— Да погоди ты… Восемьдесят тысяч! Это же состояние! Клянусь, Джонни, никто другой не предложил бы вам больше пятидесяти. Клянусь тебе! — Джонни побросал изумруды в мешочек.
— Что ты делаешь? — спросил Эйб. Лицо его блестело от пота.
— Я покажу товар Бауму, — сказал Джонни, опуская ожерелья в третий мешочек.
— Да слушай же, Джонни, поимей соображение. Берни не даст за них 50 тысяч. Я знаю Берни, он жулик. — Видя, что Джонни завязывает мешочки, Эйб поспешно продолжал: — Ладно, даю вам 100 тысяч. Я буду разорен, но я не хочу, чтобы вы попали в грязные руки Берни… 100 тысяч.
Джонни прервал свое занятие и поднял голову.
— Наличными?
— Конечно.
— Сейчас же?
Эйб всплеснул руками.
— Ради бога, Джонни, будь благоразумен. Разве я стану держать такие деньги прямо здесь, в конторе? Получишь деньги на той неделе.
— Я получу их сейчас или пойду к Бауму, — сказал Джонни, складывая мешочки в портфель.
— Но у меня их нет! — взвинтился Эйб, стуча кулаком по столу. — Слушай ты, сукин сын…
Этого не следовало говорить. Джонни выбросил руку и ухватил его за рубашку. От сильного рывка голова Эйба резко мотнулась назад.
— Как ты меня назвал?
Эйбу показалось, что у него сломана шея. Его жирное лицо пожелтело, глаза закатились.
— Беру назад, — прохрипел он. — Прошу прощения…
Джонни отшвырнул его, едва не опрокинув вместе с креслом.
— Мне нужны наличные. Мы подождем здесь. Твои дружки тебе одолжат. Иди и доставай!
— Никто не одолжит мне 100 тысяч! — завопил Эйб. — Ты сумасшедший. Я просто не могу…
— Ладно… не можешь, так не можешь… Ты мне осточертел. Я буду договариваться с Баумом.
Наблюдавший эту сцену Генри позавидовал умению Джонни вести торг. Он знал, что сам так не сумел бы. Эйб наверняка уговорил бы его на 50 тысяч. Между тем Эйб сделал то, о чем ему вскоре пришлось пожалеть. Он надавил ногой на сигнальную кнопку под столом. В соседнем помещении целыми днями скучали два наемных громилы. Имея дело с самой пестрой клиентурой, Эйб не знал, когда ему может понадобиться их помощь. Было похоже, что сейчас такой момент наступил.
— Постой, Джонни, ты жулик, но я посмотрю, что можно сделать. Что, если вы придете попозже? Товар можно оставить у меня в сейфе. Не могу же я добыть 100 тысяч за пять минут.
— Я дам тебе три часа, Эйб, — твердо сказал Джонни. — Мы подождем здесь.
Поколебавшись, Эйб пожал плечами, встал из-за стола и снял с ключа шляпу.
— Ну, ладно, попробую.
Когда он открывал дверь, Джонни окликнул его:
— Эйб…
Тот задержался на пороге и оглянулся.
— Ну, что еще?
— Без фокусов.
Секунду-другую двое мужчин смотрели друг на друга, потом Эйб выдавил улыбку.
— Конечно, Джонни… не будь таким подозрительным. Я постараюсь побыстрее.
За ним закрылась дверь, и они слышали, как его шаги удаляются по коридору в сторону лифта.
— Отличная работа, Джонни, — сказал Генри. — Я сам не сумел бы лучше.
Джонни равнодушно взглянул на него.
— Ты просто не сумел бы… точка.
Тут распахнулась дверь и ворвались подручные Эйба. Первым появился исполинский негр с плечами шириной с ворота амбара Его бритая голова блестела от пота, приплюснутые черты лица выдавали грубость и жестокость. В своем районе, где его звали Джамбо, он всем внушал страх. За ним следовал белый по имени Хэнк Борг-тощий, наркоман не старше двадцати, с испитым красным лицом, изрытым ямками от прыщей. В руке он держал пистолет 38-го калибра, а в его змеиных глазах блестела лихорадка безумия. Генри почувствовал, как по нему прокатилась волна леденящего страха. Величина гигантского негра ужаснула его. Джонни молниеносно схватил портфель и вскочил. Генри видел, как вокруг его рта обозначилась белая полоска. Джонни пятился, не сводя глаз с Хэнка.
— Давай, хмырь, стреляй, — сказал он негромко. — Эйб будет в восторге.
— Ногу перебью, сволочь, — в шепоте Хэнка слышалось рычание. — Клади на место!
Джонни отступил еще на шаг. Теперь стол не мешал ему двигаться свободно.
— Спокойно, полковник, — сказал он. — Нарк не посмеет стрелять. Он просто блефует.
Хэнк с беспокойством взглянул на негра.
— Возьми его… мы теряем время.
Жесткое лицо гиганта расплылось в глумливой ухмылке.
— А ну, паренек, подавай-ка его сюда.
Джонни опустил портфель на пол позади себя.
— Подойди и возьми.
Он стоял неподвижно, свободно опустив руки. Чтобы приблизиться к Джонни, негру нужно было миновать Генри и обогнуть стол. Дряхлое сердце Генри отчаянно колотилось. Но он вытянул длинную ногу, и носок его сапога зацепил негра за щиколотку. Тот споткнулся, попытался удержать равновесие, но Джонни подскочил и с размаху опустил сцепленные руки на затылок негра. Джамбо рухнул на колени. Джонни пнул его ногой в лицо. Кожа лопнула, словно перезрелый помидор, уроненный на пол. Ботинок Джонни обрызгало кровью. Негр хрюкнул, потряс головой и начал с трудом подниматься. По его лицу текла, кровь. Джонни подождал, пока ошеломленный гигант поднимется на колени, а потом нанес страшный удар каратэ по его толстой шее. Глаза негра закатились, и он растянулся на потертом ковре. Джонни повернулся к попятившемуся Хэнку.