Том 18
Шрифт:
Сталин. Товарищи, молодцов и героев у нашего народа, конечно, немало. Очень много у нас талантов, способностей, гениев, я бы сказал, где-то там, в углах спрятано. Но когда-нибудь они себя, безусловно, покажут. Так вот, молодцов и героев у наших советских народов — много. Только часть из них нам известна. Есть они и в области промышленности, молодцы стахановцы-герои, есть в области сельского хозяйства, в области авиации, поскольку дело касается рекордов. Но есть одна область, которая раньше всех других областей дала нам героев, которые прогремели по всему лицу нашей страны в период интервенции, когда мы, Советская страна, окружены были врагами со всех сторон, когда, как говорится, четырнадцать государств пошли в атаку против молодого Советского государства, когда атака эта была нами отбита, когда интервенты были выброшены в море. Так вот, эта область, которая первой дала нам молодцов-героев, есть военная область. Я пью за героев нашей Гражданской войны! (Присутствующие устраивают горячую овацию в честь героев Гражданской войны. Раздаются долго не смолкающие крики «Ура!», «Да здравствуют герои Гражданской войны!» Руководители партии и правительства приветствуют тт. Буденного, Егорова, Шапошникова, Городовикова, Кулика и др.)
Итак, за всех военных героев эпохи борьбы Советского государства за свое существование, за героев Гражданской войны, за тех героев, которые были первыми героями и о которых теперь молчат, но которые заставят еще о себе говорить!
За героев Гражданской войны! (Бурные, продолжительные аплодисменты)
Чкалов. Товарищи, русский народ под водительством Коммунистической партии во главе с Лениным 25 октября 1917 года сверг правительство буржуазии, капиталистов (Сталин — «Правильно»).
20 лет отделяют нас от этой знаменательной даты. За эти 20 лет к этому столу, столу президиума подходило немало Героев Советского Союза, к этому столу подходило немало стахановцев, к этому столу подходили люди, о которых Сталин только что сказал, что они себя еще покажут — подходили герои Гражданской войны (Бурные, продолжительные аплодисменты).
И только одно имя среди этих героев здесь не было произнесено, одно имя было забыто. Это имя является мозгом нашей Советской страны, мозгом блока коммунистов с беспартийными, мозгом нашей Коммунистической партии, мозгом нашего высшего партийного органа — Политбюро, имя товарища Сталина (Присутствующие устраивают в честь товарища Сталина бурную овацию).
Сталин. Товарищи, я слова не просил, но раз мне его дали, я его использую (Шумные аплодисменты).
После того отряда советских людей, которых я назвал отрядом героев Гражданской войны, — я их прежде всего люблю. После героев Гражданской войны я больше всех люблю наших летчиков (Горячие аплодисменты в честь советских летчиков). Вы уж простите меня, товарищи, это моя слабость (Одобрительный смех, шумные аплодисменты). Все, что угодно, могу пойти на любые уступки, но чтобы наших летчиков обижали, этого я не могу допустить (Шумные одобрения всех присутствующих).
За наших соколов, за летчиков, за людей, которые первыми должны принять удар в случае войны и которые последними отступят! За наших летчиков, за то, чтобы все мы их любили, чтобы мы о них заботились! (Бурные, продолжительные аплодисменты).
(Чкалов. Мы никогда ни перед кем не отступим).
Сталин. Чкалов ошибается. Бывают моменты, когда армия должна отступить. Ленин нас учил, — Ленин, это был такой мужик, левого мизинца которого мы не стоим, мужик, который весь был выкован из нержавеющей стали, — Ленин нас учил, — плоха та армия, которая научилась наступать и не научилась отступать. Всякие моменты бывают, товарищи.
Кто такие большевики? Это такие бойцы, которые первыми идут в бой и последними отступают! (Шумные одобрения)
Армия, которая научилась наступать, но не обучена в деле отступления, будет разгромлена. Плоха та армия, которая научилась наступать, но которая не научилась отступать. Вот почему я сказал, товарищи, следуя завету товарища Ленина, нашего учителя, относительно армии. А авиация занимает в армии исключительное место. Вот почему после героев Гражданской войны я больше всего люблю летчиков. Вы это знаете, товарищи. Вы знаете, как я тигром встаю, чтобы не обидели наших летчиков. Летчикам надо дать все. Ведь летчик, он один в небе, надо чтобы настроение у него было боевое.
За наших летчиков, которые идут в наступление первыми и которые, в случае необходимости, отступают последними! (Возгласы одобрения)
Товарищ Чкалов, я думаю, мы друг друга поняли.
Товарищи, за наших летчиков! (Возгласы «Ура», шумные аплодисменты)
Мы все, весь наш народ любит летчиков и заботится о них, о своих сынах.
За летчиков, товарищи! (Аплодисменты возобновляются с новой силой)
Сталин. Товарищи, рискуя вам окончательно надоесть, я все же хочу сказать еще несколько слов.
Когда возникают неясные вопросы, я стараюсь эти вопросы выставить на свет божий. Так вот, о героях вообще, о героях авиации, о тех наших героях, которые подвизаются в других странах, делают репетицию к войне. Но дело одной авиацией не ограничивается, товарищи. Если посмотреть историю войн, то чем решались большие военные столкновения?
В старое время авиации, конечно, не было. Что такое авиация? Авиация мешает врагу, она расстраивает его планы, мобилизационные планы, она наводит страх и морально разбивает противника. Это все очень хорошо. Но что еще требуется для того, чтобы добить противника? В конце концов, в войне добивает противника тот, у кого хорошая артиллерия.
Чем брал Наполеон в своих войнах? Артиллерией, уверяю вас! Чем взяли немцы в 1870 году, как они разбили французов у Седана? Артиллерией, уверяю вас! Чем били немцы французов или русских во время империалистической войны? Смею вас уверить, — артиллерией. Чем были биты немцы под Верденом? Артиллерией французов. Артиллерия — великая вещь, уверяю вас. Для того, чтобы увенчать успех кавалерии, пехоты, авиации, — для этого нужна артиллерия. Нет артиллерии, — нет армии, нет победы! Без хорошей артиллерии нет закрепления военных успехов.
Вы вот говорите об Испании. Но там была не только авиация. Там были артиллеристы, и они страшно много интересного проделали, некоторые опыты по борьбе с артиллерией итальянцев и германцев.
Кто руководил этим делом? Вот он (имеется в виду Г. И. Кулик. — Ред.). Он прячется. Но я его должен вам выдать с головой.
Я пью за то, чтобы наша артиллерия была первоклассной, чтобы она была лучше германской артиллерии, лучше, чем японская, чем английская артиллерия (шумные возгласы — «Ура!»). Я пью за то, чтобы наша артиллерия как внутри страны, так и во вне, на некоторых территориях, отдаленных от нашего государства, чтобы она показала успехи, показала, что она — первая в мире артиллерия (тост товарища Сталина встречается бурными аплодисментами. Возгласы: «Да здравствует советская артиллерия, первая в мире! Ура!»).