Том 2. Белая гвардия
Шрифт:
Елена. Боже мой, этого еще недоставало! Дайте его сюда! (Отбирает портсигар и прячет.)
Шервинский. Леночка, папиросы там — мои.
Елена. Счастлив ваш Бог, что вы догадались мне об этом сказать. А если бы я сама узнала?..
Шервинский. А как бы вы узнали?
Елена. Дикарь!
Шервинский. Вовсе нет. Леночка, я страшно изменился. Сам себя не узнаю, честное слово! Катастрофа ка меня подействовала или смерть Алеши… Я
Елена. И что?
Шервинский. И ничего… Пошел по коридору…
Елена. Неисправим!
Шервинский. Лена!
Елена. Что ж мы будем делать с Тальбергом?
Шервинский. Развод. Развод. Ты адрес его знаешь? Телеграмму ему и письмо о том, что все кончено! Кончено!
Елена. Ну хорошо! Скучно мне и одиноко. Тоскливо. Хорошо! Я согласна!
Шервинский. Ты победил, Галилеянин*! Лена! (Поет.) И будешь ты царицей ми-и-и-ра… «Соль» чистое! (Указывает на портрет Талъберга.) Я требую выбросить его вон! Я его видеть не могу!
Елена. Ого, какой тон!
Шервинский (ласково). Я его, Леночка, видеть не могу. (Выламывает портрет из рамы и бросает его в камин.) Крыса! И совесть моя чиста и спокойна!
Елена. Тебе жабо очень пойдет… Красив ты, что говорить!..
Шервинский. Мы не пропадем…
Елена. О, за тебя-то я не боюсь!.. Ты не пропадешь!
Шервинский. Лена, идем к тебе… Я спою, ты проаккомпанируешь… Ведь мы два месяца не виделись. Все на людях да на людях.
Елена. Да ведь придут сейчас.
Шервинский. А мы тогда вернемся обратно.
Уходят, закрывают дверь. Слышен рояль. Шервинский великолепным голосом поет эпиталаму из «Нерона».
Николка (входит, в черной шапочке, на костылях. Бледен и слаб. В студенческой тужурке). А!.. Репетируют! (Видит раму портрета.) А!.. Вышибли. Понимаю… Я давно догадывался. (Ложится на диван.)
Лариосик (появляется в передней). Николаша! Встал? Один? Подожди, сейчас подушку тебе принесу. (Приносит подушку Николке.)
Николка. Не беспокойся, Ларион, не нужно. Спасибо. Видно, Ларион, я так калекой и останусь.
Лариосик. Ну что ты, что ты, Николаша, как тебе не стыдно!
Николка. Слушай, Ларион,
Лариосик. Нет еще, но скоро будут. Ты знаешь, иду сейчас по улице — обозы, обозы, и на них эти, с хвостами. Видно, здорово поколотили их большевики.
Николка. Так им и надо!
Лариосик. Но тем не менее я водочки достал! Единственный раз в жизни мне повезло! Думал, ни за что не достану. Такой уж я человек! Погода была великолепная, когда я выходил. Небо ясно, звезды блещут, пушки не стреляют… Все обстоит в природе благополучно. Но стоит мне показаться на улице — обязательно пойдет снег. И действительно, вышел — и мокрый снег лепит в самое лицо. Но бутылочку достал!.. Пусть знает Мышлаевский, на что я способен. Два раза упал, затылком трахнулся, но бутылку держал в руках.
Голос Шервинского. «Ты любовь благословляешь…»
Николка. Смотри, видишь?.. Потрясающая новость! Елена расходится с мужем. Она за Шервинского выйдет.
Лариосик (роняет бутылку). Уже?
Николка. Э, Лариосик, э-э!.. Что ты, Ларион, что ты?.. А-а… понимаю! Тоже врезался?
Лариосик. Никол, когда речь идет о Елене Васильевне, такие слова, как «врезался», неуместны. Понял? Она золотая!
Николка. Рыжая она, Ларион, рыжая. Прямо несчастье. Оттого всем и нравится, что рыжая. Как кто увидит, сейчас букеты начинает таскать. Так что у нас все время в квартире букеты, как веники, стояли. А Тальберг злился. Ну, ты осколки собирай, а то сейчас Мышлаевский явится, он тебя убьет.
Лариосик. Ты ему не говори. (Собирает осколки.)
Звонок. Лариосик впускает Мышлаевского и Студзинского. Оба в штатском.
Мышлаевский. Красные разбили Петлюру! Войска Петлюры город оставляют!
Студзинский. Да-да! Красные уже в Слободке. Через полчаса будут здесь.
Мышлаевский. Завтра, таким образом, здесь получится советская республика… Позвольте, водкой пахнет! Кто пил водку раньше времени? Сознавайтесь. Что ж это делается в этом богоспасаемом доме?!. Вы водкой полы моете?!. Я знаю, чья это работа! Что ты все бьешь?! Что ты все бьешь! Это в полном смысле слова золотые руки! К чему ни притронется — бац, осколки! Ну если уж у тебя такой зуд — бей сервизы!
За сценой все время рояль.
Лариосик. Какое ты имеешь право делать мне замечания! Я не желаю!
Мышлаевский. Что это на меня все кричат? Скоро бить начнут! Впрочем, я сегодня добрый почему-то. Мир, Ларион, я на тебя не сержусь.
Николка. А почему стрельбы нет?
Мышлаевский. Тихо, вежливо идут. И без всякого боя!
Лариосик. А главное, удивительнее всего, что все радуются, даже буржуи недорезанные. До того всем Петлюра надоел!