Том 24. Куда исчезла Чарити

Браун Картер

— Он уже подтолкнул одного человека к самоубийству, и это подогрело самолюбие Рида. — Стерн кивнул в подтверждение своим словам. — Шизофреническая мания величия. Он — явный параноик.

— Андерсон ушел из жизни по собственному желанию, — медленно сказал я, восстанавливая контроль над своим языком и губами, — следовательно, по-вашему, Джордан был просто обязан совершить нечто подобное? Поскольку они оба были…

— Приятелями Рида? Конечно! — Стерн затянулся сигарой и посмотрел на меня. От него исходило такое самомнение, что он на какое-то

мгновение показался мне даже выше ростом. — Андерсон оставил его, но скоро обнаружил, что жизнь не в жизнь без Леонарда Рида, поэтому и решил с ней покончить. И это стало прецедентом. Поэтому, когда Джордан также ушел от Рида, у него уже не было выбора. Он должен был наложить на себя руки или хотя бы умереть так, чтобы создать видимость самоубийства. Тут нет никаких сомнений, Холман. Если вы станете помогать Риду, то помните: вы помогаете убийце. Изобретательному, изощренному маньяку-убийце!

Фрида натянула белый свитер и застегнула пояс юбки.

— Я готова, мой Орел.

Стерн ткнул в нее сигарой:

— Можешь допить свой бокал. Я еще не закончил беседовать с мистером Холманом.

— Получается, что я получила оплеуху ни за что?

— Ты скакала в одном белье перед малознакомым мужчиной, — небрежно пояснил он.

— А ты ревнивый, птенчик мой!

Фрида плюхнулась на кушетку рядом с ним, любовно поцеловала мочку его уха, а потом взяла свой бокал с маленького столика.

— А при чем тут Айван Оллсоп? — спросил я.

— Я бы предпочел, чтобы вы выяснили это у него самого, — ответил Стерн. — Просто скажите ему, что это я посоветовал вам переговорить с ним с глазу на глаз о Леонарде Риде. Если разговор с ним вас не удовлетворит, тогда поговорите с Гербертом Уолкером.

— А кто такой этот Герберт Уолкер?

Сигара застыла у него в руке.

— Неужели человек с вашими талантами, мистер Холман, ничего не слышал о Герберте Уолкере? Вы меня удивляете. Он сегодня один из самых влиятельных людей в киноиндустрии.

— «Герберт Уолкер и компаньоны»? — внезапно сообразил я. — Реклама?

— Связи с общественностью, мистер Холман, — сурово поправил меня Стерн. — Это далеко не одно и то же. Можете просто упомянуть мое имя, и оно развяжет язык Герберту.

Я попытался придумать что-нибудь колкое и ехидное, но сказал лишь:

— Ладно, попробую.

— Вот и хорошо.

Стерн поднялся во весь свой незавидный рост:

— Тогда я вас больше не задерживаю. Пошли, Фрида!

Укрощенная брюнетка поспешно опустошила свой стакан, затем вскочила на ноги и взяла его под руку.

— Я в полном твоем распоряжении, Ястребиный Глаз. — Ее серо-зеленые глаза презрительно сверкнули в мою сторону. — Спасибо, хотя благодарить особенно не за что, Холман. Было ужасно скучно.

— Следи за своими манерами, сердце мое, — надменно сказал ей Стерн. — Сегодня за рулем Джон. Ты же не хочешь, чтобы я приказал ему научить тебя прилично себя вести в обществе, когда мы приедем домой, верно?

Ее при этих словах почему-то бросило в дрожь.

— Нет, — прошептала она. — Прости меня, Орел!

— Ничего страшного. — Стерн ласково погладил ее по руке. — Уверен, мистер Холман принял твои извинения. — Его улыбка веселым солнечным лучом озарила мое лицо. — Пожалуйста, не вставайте, мистер Холман. Мы найдем выход. Я также должен извиниться за то свирепое и, как я теперь осознаю, необоснованное нападение на вас. Боюсь, когда я теряю самообладание, то просто не рассчитываю свою силу. Надеюсь, вы не слишком сильно пострадали?

— Выживу, — буркнул я.

— Прекрасно! Тогда все, — довольно хихикнул Стерн, — между нами тип-топ?

— Отваливайте спокойно, — угрюмо сказал я.

— Ну, тогда бай-бай!

Благосклонно помахав мне своей сигарой, Стерн вывел Фриду из гостиной, бережно поддерживая под руку, словно она была хрупкой стеклянной статуэткой. Я услышал, как через несколько секунд за ними захлопнулась парадная дверь, отнес свой пустой бокал к бару, бросил туда пару кубиков льда, а потом наполнил его до краев бурбоном. Мои наручные часы показывали десять минут первого ночи. Вечер был таким насыщенным, что я удивился, почему еще не наступил рассвет.

— За тебя, Холман! — громко произнес я и поднял стакан. — Все тип-топ и бай-бай!

Спиртное показалось мне стаканом воды, и я понял: чтобы раскрепостить свои мозги, потребуется по крайней мере еще одна такая же доза. Поэтому я приготовил себе еще одну порцию по точно такому же рецепту, сократив количество кубиков льда до одного. Когда я добрался до половины порции, кто-то позвонил у двери. Мне захотелось залезть под кресло и подождать, пока незваный гость не уйдет, но настойчивые звонки в дверь рассеяли эту надежду. Я прикончил вторую порцию алкоголя, неспешно вышел в прихожую и открыл дверь.

На пороге стояла растрепанная блондинка в блузке, которая была мала ей на несколько размеров. Под блузкой колыхались ничем не сдерживаемые груди, но на этот раз только две пуговки были расстегнуты. Те же белые узкие слаксы облегали ее женственные бедра и так явственно подчеркивали линию лобка, что я прямо-таки увидел то, во что так сильно врезались брюки. Я одернул себя: это всего лишь игра моего нездорового воображения. Ее голубые глаза были припухшими и покрасневшими.

— Мистер Холман, — тихо сказала Зои Парнелл, — могу я с вами поговорить минутку?

— Почему бы нет? — прохрипел я.

— Это не займет у вас много времени, — пообещала она. — Можно мне войти?

— Добро пожаловать.

Я отступил, и Зои вошла в прихожую. Закрыв дверь, я проводил ее в гостиную.

— Садитесь, мисс Парнелл, — предложил я ей. — Я приготовлю нам выпить. Вот уже несколько минут, как у меня не было и капли спиртного во рту, поэтому я чувствую настоятельную потребность выпить.

Я прошел к бару и поставил чистый бокал рядом с тем, из которого только что пил.