Том 3. Восхождения. Змеиные очи

Сологуб Федор Кузьмич

«Быть простым, одиноким…»

Быть простым, одиноким, Навсегда, – иль надолго, – уйти от людей, Любоваться лишь небом высоким, Лепетание слушать ветвей, Выходить на лесные дороги Без казны золотой, без сапог, Позабыв городские чертоги И толпу надоедливых, тёмных тревог. Но на всякой тропинке Кто-нибудь да идёт И в руках иль корзинке Что-нибудь да несёт. Всюду крики, ауканье, речи, И ребячий бессмысленный смех, И ненужные,

глупые встречи, И бренчанье ненужных потех. И одежды веригам подобны, И деньгами оттянут карман, И голодные нищие злобны, И в домах притаился обман. О, пустынная радость! О, безлюдье далёких равнин! Тишины безмятежная сладость, И внимающий – только один. Милый брат мой, вздымающий крылья Выше леса и туч, Из отчизны тупого бессилья Унеси меня, сладкою мукой измучь…

«Радость навек для тебя недоступна…»

Радость навек для тебя недоступна, Напрасны одинокие мечты, Не потому, что ты преступна, Не потому, что безумна ты. Как ангел чистый и непорочный, Утраченный небесною семьёй, Ты томишься звездой полуночной Над преступной и безумной землёй. О, зачем в этом мире ужасном Посреди этих злых людей Томишься ты пламенем напрасным, Забытая родиною своей!

«Склоняясь к смерти и бледнея…»

Склоняясь к смерти и бледнея, Ты в красоту небес вошла. Как безнадёжная лилея, Ты, умирая, расцвела. Такой красы наш мир не знает, – Ей подобает тишина, Её весёлость не прельщает, Её не радует весна. В ней – неземная благостыня, В ней – вечной тайны благодать. Она – нездешняя святыня, – Пред ней – склониться и молчать.

«Дни безрадостно-пустынны…»

Дни безрадостно-пустынны, Верный спутник мой – тоска, И она, и я невинны, Что свобода далека. Для меня закон – смиренье, Удаленье от борьбы, И безмолвное терпенье В испытаниях судьбы. Жизнь моя над суетою Вознеслась, земле чужда, Предначертанной стезёю, Непорочная звезда.

«Сквозь пыльный столб, как яркое мечтанье…»

Сквозь пыльный столб, как яркое мечтанье, Пронизаны лучи. Создатель мой, прости моё страданье И смеху научи. Сухая пыль вздымается с дороги, Каменья на пути. Наскучило в медлительной тревоге Невесть куда идти. Томят меня, как знойное дыханье, Небесные лучи. Создатель мой, прости моё скитанье, Покою научи.

«Мечта далёких вдохновений…»

Мечта далёких вдохновений, Любовь к иному бытию, Стреми

вдали от воплощений Твою эфирную ладью. С моим болезненным томленьем Святой тоски не сочетай, Обрадуй призрачным явленьем И, невозвратная, растай.

«По тем дорогам, где ходят люди…»

По тем дорогам, где ходят люди, В часы раздумья не ходи, – Весь воздух выпьют людские груди, Проснётся страх в твоей груди. Оставь селенья, иди далёко, Или создай пустынный край, И там безмолвно и одиноко Живи, мечтай и умирай.

«В чародейном, тёмном круге…»

В чародейном, тёмном круге, всё простив, что было днём, Дал Я знак Моей подруге тихо вспыхнувшим огнём. И она пришла, как прежде, под покровом темноты. Позабыл Я все вопросы, и спросил Я: «Кто же ты?» И она с укором кротким посмотрела на Меня. Лик её был странно бледен в свете тайного огня. Вкруг неё витали чары нас обнявшего кольца, – И внезапно стал Мне внятен очерк близкого лица.

«Венком из руты увенчали…»

Венком из руты увенчали Меня суровые печали, – И охладела мысль моя, В душе смирилася тревога, Сужу отчётливо и строго, Моей неправды не тая. Не поклоняюсь я иному, Ни богу доброму, ни злому, Но и не спорю тщетно с ним: Творцу ль сердиться на созданья? Огню ль в минуту угасанья Роптать на пепел и на дым? Всё благо, – только это тело В грехах и в злобе закоснело, Но есть могила для него, – И смерть бесстрастно я прославлю, И так же всё легко поправлю, Как создал всё из ничего.

«Преодолел я дикий холод…»

Преодолел я дикий холод Земных страданий и невзгод, И снова непорочно молод, Как в первозданный майский год. Вернувшись к ясному смиренью, Чужие лики вновь люблю, И снова радуюсь творенью, И всё цветущее хвалю. Привет вам, небеса и воды, Земля, движенье и следы, И краткий, сладкий миг свободы, И неустанные труды.

«Огонь, пылающий в крови моей…»

Огонь, пылающий в крови моей, Меня не утомил. Ещё я жду, – каких-то новых дней, Восстановленья сил. Спешу забыть все виденные сны, И только сохранить Привычку к снам, – полуночной весны Пылающую нить. Всё тихое опять окрест меня, И солнце и луна, – Но сладкого, безумного огня Душа моя полна.