Том 3. Восхождения. Змеиные очи

Сологуб Федор Кузьмич

«Небо жёлто-красное зимнего заката…»

Небо жёлто-красное зимнего заката, Колокола гулкого заунывный звон… Мысли, проходящие смутно, без возврата, Сердца наболевшего неумолчный стон… Снегом занесённые, улицы пустые, Плачу колокольному внемлющая тишь… Из окошка вижу я кудри дымовые, Вереницы тесные деревянных крыш. Воздух жгучим холодом чародейно скован. Что-то есть зловещее в этой тишине. Грустью ожидания разум очарован. Образы минувшего снова снятся мне.

«Вот у витрины показной…»

Вот

у витрины показной Стоит, любуясь, мальчик бедный. Какой он худенький, и бледный, И некрасивый, и больной! Блестят завистливо и жадно Его широкие глаза. Порой сверкнёт на них слеза, И он вздыхает безотрадно. Вот нагляделся он, идёт. Вокруг него шумит столица. Мечтаний странных вереница В душе встревоженной растёт.

«Я ждал, что вспыхнет впереди…»

Я ждал, что вспыхнет впереди Заря, и жизнь свой лик покажет И нежно скажет: «Иди!» Без жизни отжил я, и жду, Что смерть свой бледный лик покажет И грозно скажет: «Иду!»

«Вчера в бессилие печали…»

Вчера в бессилие печали Я был угрюмо погружён, – Слова докучные звучали, И чьи-то тяжкие шаги. Из-за угла за мной следили Глаза неутомимых жён, За мной по улицам ходили Неумолимые враги.

«Настроений мимолётных…»

Настроений мимолётных Волны зыбкие бегут И стремлений безотчётных Пену мутную несут. Сменой их нетерпеливой Как душа утомлена! Как тревогою ревнивой О промчавшемся полна! Лаской, негой, песней звучной, О, волшебница любовь! Задержи полёт докучный Исчезающих часов. Оборви рукою нежной Ту связующую нить, Что из сердца в мир безбрежный Я, безумец, вздумал свить! Отгони своим дыханьем Звуки жизни, жизни сны, И повей очарованьем Расцветающей весны. Очаруй мой дух унылый, Утомлённый и больной, Грёзой девственной и милой, Небледнеющей мечтой.

«Не рождена притворством…»

…Не рождена притворством Больная песнь моей тоски: Её жестокие тиски Ни трудовым моим упорством, Ни звонкой радостью весны Не могут быть побеждены. Её зародыши глубоки, Её посеяли пороки, И скорбь слезами облила, И солнце правды беспощадной Дарует жизни безотрадной Довольно света и тепла.

«Цветы роняют вешний аромат…»

Цветы роняют вешний аромат, Слова теряют смысл первоначальный, Сменился юный пыл досадою печальной, И песни прежние докучливо звучат, – И лишь позор нагого преступленья Заманчив, как всегда, И сладко нам немое исступленье

Безумства и стыда.

«Полон дикими мечтами…»

Полон дикими мечтами, Устремил я взоры в твердь, Где лазурными очами И блестящими лучами Улыбается мне смерть. Там прозрачно тучи тают, Там покорно и мертво, Там багряно умирают Грёзы сердца моего. На лицо моё упали Беспощадные лучи, Как могучий вопль печали, Безотрадно горячи. Укоризненно и строго Ими смерть мне шлёт отказ: «Жди, – не кончена дорога, Не настал ещё твой час». Вся горит и вся сверкает Залитая солнцем твердь, Где в пустой дали сияет Утешительница-смерть.

«Сладко мечтается мне…»

Сладко мечтается мне, Слабо мерцает лампада, Тени скользят по стене. Тихо мечтается мне Тайная сердцу услада. Рядом со мной ты опять, – Я ль не отдамся отраде? Сладко с тобой мне мечтать, Сердце трепещет, – опять Радость в потупленном взгляде.

«В пути безрадостном среди немой пустыни…»

В пути безрадостном среди немой пустыни Предстала предо мной Мечта порочная, принявши вид богини Прекрасной и нагой. Рукою нежной разливала Из тонкого фиала Куренья дымные она, И серебристо обвивала Её туманная волна. И где она ногою голой Касалася сухой земли, Там грешные цветы толпой весёлой Бесстыдные, пахучие цвели. И предо мной склонившись, как рабыня, Она меня к греху таинственно звала, – И скучной стала мне житейская пустыня, И жажда дел великих умерла.

«Нет, не любовь меня влекла…»

Нет, не любовь меня влекла, Не жажда подвига томила, – Мне наслаждения сулила Царица радостного зла. Окружена прозрачной дымкой Порочных снов и злых страстей, Она сошла к душе моей Ожесточённой нелюдимкой, И научила презирать Людские скучные забавы, И чары тайные вкушать, Благоуханные отравы. Восторгов тщетных, грёз ночных Струи кипучие так сладки, – Но в сердце копятся от них Противно-горькие осадки.

«Мы поздно встретились. Весёлости чужда…»

Мы поздно встретились. Весёлости чужда Моя душа, пропитанная ядом Порочных дум, и чувств, и тайного стыда, И жажды злых страстей с позором их и чадом. Мы поздно встретились. Отрадные слова Я позабыл давно, как детский сон неясный, К душе коснувшейся едва, К душе и суетной, и страстной. Ты – юная, ты – резвая, – но ты Смутишься пред моей томительною страстью. Ты не поймёшь моей мучительной мечты, К иному устремишься счастью.