Том 4. Аскетическая проповедь
Шрифт:
И другое море, море невидимое — под мысленными стопами нашими. Другими ветрами наветуется и возмущается это море. Море — наше сердце, в котором совмещаются многоразличные ощущения. У падшего человека ощущения заражены грехом, и потому, по большей части, действуют неправильно. Редко ветхий человек, не обновленный Божиею благодатию, может поступить, и то с насилием себе и со значительными упущениями в исполнении, по указанию евангельской заповеди. Неправильное действие болезнующих грехом ощущений бывает наиболее пристрастным, часто страстным. Когда душевный недуг действует умеренно, тогда ощущения запечатлеваются умеренною неправильностию, называемою пристрастиями; {стр. 179} когда же недуг действует во всем развитии своем, тогда ощущения превращаются в страсти. Ощущения наши находятся под влиянием помыслов, возникающих в нас самих и приносимых нам духами злобы, врагами рода человеческого. То обуревает нас печаль, то возмущены мы гневом, то увлечены сладострастием, то восхищены тщеславием и гордостию. Этот ветер — напор помыслов — часто бывает так силен, что не находим средств противостать ему, теряемся, приходим в уныние, в отчаяние, приближаемся к погибели.
Что сказать в утешение всякому, понявшему, что он и наружною жизнию и жизнию духа ходит по волнам моря? скажем: «Он ходит по повелению Бога своего». По этому повелению ходил, в наставление наше, святой Петр,
Человеки — немощны. В утешение и научение немощных попустилось святому Петру поколебаться в вере и подвергнуться опасности. Когда веру в Бога заменят соображения человеческие, тогда бедствует человек в волнах житейского моря. Он бедствует! Способов человеческих к изшестию из затруднительных обстоятельств он не видит, а воспоминание о Боге выкрадывается непостижимым забвением. Апостол Петр, начавши утопать, возопил ко Господу: и мы, из среды отовсюду окружающих нас стеснительных обстоятельств, принудим себя вспомнить о Боге, обратимся к Богу с усерднейшею молитвою о избавлении. Избавление не замедлит. Оно придет, и {стр. 180} всякий, увидев его, услышит в совести кроткий голос обличения: маловере! почто усумнелся еси. Искушения необходимы для нас. Они попускаются нам Промыслом Божиим, чтоб мы, угнетенные ими, прибегали к забытому нами Богу, опытно познали Его. «Призови Мя в день скорби твоея, увещевает Бог скорбящего, — и изму тя, и прославиши Мя [544]. Прославиши Мя, то есть познаешь Меня опытно, познанием живым, и уверуешь в Меня живою верою. Познанию мертвому, по букве, Я представляюсь как бы несуществующим». Утопающему Петру подал Господь руку, чтоб спасти его; чтоб извлечь нас из затруднительного положения, является действие Промысла Божия, особенно ясное и осязательное. Ничтожно — потрясение скорбями пред доставляемым ими познанием Бога. Томление в скорбях — кратковременно; существенное познание Бога, соединенное с усвоением Ему, есть сокровище вечное, залог всех вечных благ.
Точно так же должно поступать, когда восстанет буря душевная, когда возмутится и нарушится спокойствие сердца помыслами греховными. Помыслы эти облекаются наиболее в праведность, стараются всячески обольстить человека; но познаются по производимому ими смущению, по отъятию ими мира сердечного. Ужасна буря страстей; ужаснее она всех наружных бедствий. Бедствие внутреннее опаснее внешнего. Помрачается во время видимой бури солнце облаками; помрачается разум, закрытый густым облаком помыслов, во время бури сердечной. Забываются наставления Священного Писания и святых Отцов; ладия душевная заливается волнами [545] различных страстных ощущений. Не действует благотворно ни беседа с друзьями, ни душеназидательное чтение. Душа, переполненная мутною влагою, ничего не приемлет в себя. Единственным средством спасения остается усиленная молитва. Подобно апостолу Петру, должно вопиять от всей души ко Господу. Воззовет ко Мне, говорит Господь, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его и прославлю его: долготою дний исполню его и явлю ему спасение Мое [546]. Какое утешительное обетование! какое множество утешительных обетований! Дается обетование услышать воззвавшего к Богу. Предвидящий {стр. 181} будущее Бог объявляет, что Он Божественным Промыслом находится уже при том, кто воззовет к Нему. Далее дается обетование изъять воззвавшего из скорби и прославить, прославить дарованием Божественной благодати. Увенчиваются обетования обетованием блаженной вечности и явлением спасения в душе, чрез водворение в ней Небесного Царства — залога блаженной вечности. Подал Спаситель мира утопающему Петру Свою руку, чтоб спасти его от потопления; ниспосылает Он служителям Своим Божественную благодать, ею прикасается духу их и спасает утопающих и погибающих от бури взволновавшихся страстей.
Когда Господь утишил бурю, тогда сущии в корабли, пришедше поклонишася Ему, глаголюще: воистину Божий Сын еси. Когда утишится сердечная буря от призывания Господа и отступят возбуждавшие ее ветры — бесовские помыслы, тогда помышления души воздают поклонение Сыну Божию, воздают поклонение духом и исповедуют Его по причине полученного убеждения о Сыне Божием и Боге, о Спасителе мира, по причине полученного убеждения в самой сокровищнице души.
Наружные искушения доставляют познание Бога явлением Промысла Его о нас, доставляют веру в Промысл Божий, внушают сердцу страх Божий и благоговение к Богу, как к видящему и видимому, склоняют человека к жительству по заповедям Божиим, к уклонению от греха, которым прогневляется Бог. Искушения душевные доставляют более глубокие познания. И подвергаются этим искушениям, деятельному учению и вразумлению ими наиболее и почти единственно те служители Божии, которые всецело посвятили себя служению Богу и занимаются в безмолвии умною молитвою, раскрывающею пред человеком его душу. Сходящии в море сердечное в кораблях, то есть под руководством Слова Божия и Церковного Предания, отнюдь не при посредстве произвольного умствования и подвига, творящии делания в водах многих, в помышлениях и ощущениях сердечных, тии видеша дела Божия [Господня], и чудеса Его во глубине сердечной. В премудрых и всеблагих видах Бог попускает человеку внутреннюю борьбу: рече, и ста дух бурен, и вознесошася волны его: восходят до небес и нисходят до бездн. От ужасного волнения чувствований, произведенного помыслами бесовскими — этим духом бурным — душа подвижников в злых таяше: они смятошася, подвигошася, и вся мудрость их {стр. 182} поглощена бысть по причине мрака, произведенного бурею, по причине нашествия многих тяжких размышлений, по причине ужасного смущения, по причине недоумений, не разрешимых человеческим разумом. И воззваша ко Господу, внегда скорбети им, и от нужд их изведе я. И повеле бури, и ста в тишину, и умолкоша волны его. После внутренней борьбы обыкновенно даруется духовное утешение: И возвеселишася, яко умолкоша, и настави их в пристанище хотения Своего. Обученные внутренними бранями стяжевают познание всесвятой воли Божией, мало-помалу научаются пребывать в ней. Познание воли Божией и покорность ей служат для души пристанищем; душа обретает в этом пристанище спокойствие и извещение в своем спасении. Тайнонаученные Господом познанию добра и зла, из опытного ощущения в себе греховного действия и действия благодатного, которым уничтожается действие греховное, исповедят Господеви милости Его в молитвах своих, исполненных благодарения и славословия, исповедят чудеса Его сыновом человеческим, братии своей в душеполезных беседах. Они вознесут Его в церкви людстей, и на седалищи старец восхвалят Его [547].
Любящим Бога, сказал Апостол, вся поспешествуют во благое [548], — не только внешние скорби и напасти, но и скорби, производимые восстанием и бурею страстей. Они обнаруживают пред человеком падение его, низводя его с высоты высокоумия и самомнения в состояние самопознания и смирения, открывают совершенную необходимость в Искупителе, повергают в самоотвержении к ногам Искупителя.
Не будем смущаться, когда увидим в себе восстание страстей, как обыкновенно смущается этим неведение себя. Мы повреждены грехом, и страсти сделались нам естественны, как естественны недугу различные проявления его. При восстании страстей должно немедленно прибегать к Богу молит{стр. 183}вою и плачем, с твердостию противостоять страстям и в терпении ожидать заступления от Бога. Страсти стужают не только тем человекам, которые находятся во власти их, но и преуспевшим в добродетели. Это совершается по попущению Божию, чтоб самое пребывание в добродетели не послужило для слабого человека причиною к превозношению и гордости [549]. Нередко после продолжительного покоя восстает страшная буря; считавшие себя в безопасном пристанище внезапно оказываются на открытом, кипящем волнами, море. Бесстрастие человеческое тогда может быть признано безопасным, когда тело уляжется в гроб, а душа оставит этот мир, наполненный обольщения, соблазнов, обмана.
Спаси ны, Господи: погибаем! вопияли Спасителю мира при другом плавании по морю ученики Спасителя, разбудив Его, когда поднялась на море великая буря, когда ладию заливало волнами, а Спаситель покоился сном. Сном Спасителя изображается наше забвение Бога. Искушением уничтожается забвение. Воспомянутый и призванный на помощь Бог, запрещает ветрам и морю. Всеблагий и Всемогущий, Он доставляет тишину велию [550] всякому, воспомянувшему и призвавшему Его на помощь во время скорби. Аминь.
Человеческою милостию почти всегда нарушается правосудие, а правосудием устраняется милость. Напротив того, в Божественном законе суд и милость являются в чудном союзе. Этот союз составляет собою предмет духовного созерцания для ума, осененного Божественною благодатию. Ум, допущенный к такому созерцанию, приходит в священный восторг и воспевает с Давидом: Милость и суд воспою Тебе Господи; пою и разумею в пути непорочне [552]. {стр. 184} Отчего человеческая милость и человеческое правосудие находятся в разногласии между собою, а милость и суд, источающиеся из Евангелия, — в неразрывном союзе? Оттого, что человеческая милость и человеческое правосудие основаны на падшем разуме человеческом, на падшей его воле, на падшем его духе. Носят эти милость и правосудие на себе печать падения; источают эти милость и правосудие последствия, достойные своего характера. И милость и правосудие человеческие лишены правильности, лишены чистоты, лишены святости, осквернены грехом. Милость и суд, сообщаемые человеку евангельским учением, основаны на вере в Бога, на вере живой, выражающейся делами, всем поведением. Милость и суд разумеются в пути непорочне, то есть постигаются единственно при непорочном, благочестивом жительстве.
Вящшая закона: суд и милость и вера, сказал Спаситель мира слепотствующим праведникам, отвлекая их от собственной, пагубной правды, от действий по собственным разумениям и по собственной воле, приводя к спасительной правде Божией, к действиям по воле и разуму Божиим. Не нужно ли и нам, братия, обратить внимание на наставление Господа? Рассматривали ли мы когда-либо это вящшее закона, важнейшее в законе, суд и милость и веру! Не обходились ли мы в жизни нашей без руководства наставлением, которому дано Спасителем такое знаменательное значение? Не была ли деятельность наша по этой причине цепью погрешностей, а поведение наше не было ли постоянным непрерывающимся заблуждением?
Богоугодное жительство должно быть всецело основано на вере. Праведный от веры жив будет [553], говорит Писание; право слово Господне, вся дела Его в вере [554]. Без веры же невозможно угодити Богу [555]. «Вера, — говорит святой Петр Дамаскин, — есть основание всему доброму, дверь таин Божиих, беструдная победа над врагами, добродетель, более нужная, нежели все прочие добродетели, крыло молитвы, причина вселения Бога в душу» [556]. Вера научает направлять все действия по евангельским заповедям, а не по внушениям падших воли и разума. Деятельность, направленная по Евангелию, постепенно освобождает человека от преобладания страстей. Пре{стр. 185}стает он увлекаться и обольщаться: в кротком устроении его, не возмущаемом ни гневом, ни вожделением, является владычество ума, восстановленного во власти Божественною благодатию. Господь наставит кроткия на суд, научит кроткия путем Своим [557]. Чужды этого благодеяния Божия проводящие греховную жизнь, обладаемые, умерщвленные страстями своими: не воскреснут нечестивии духом своим на суд, ниже грешницы в совет праведных [558]; не получат они духовного разума, который даруется одним служителям Божиим, которым в свое время увенчивается подвиг служителей Божиих.