Том 4. Часть 2. Голливуд. Конец немого кино. 1919-1929
Шрифт:
Очень странная фигура этот Китон. В руках Чаплина любой, даже самый непокорный предмет превращался в реквизит балета. А в «Генерале» всегда обнаженная сабля, никогда не попадающая в ножны, как бы находится в постоянной борьбе со своим владельцем. Но это мало напоминает кафкианский символ несовместимости человека и окружающего мира. Ни одна из проделок сабли не нарушает невозмутимости ее владельца. И это справедливо. Поскольку в конце концов любая неудача оборачивается благом, а не злом. Коли сабля вынута из ножен, она может стать копьем и выиграть сражение.
Древний
О китоиовской философии можно было бы написать трактат в тысячу и более страниц, ибо Китон — такой же великий американский поэт, как и Эдгар По, и столь же странный. В этом трактате-можно было бы показать, что Китон далек от мании разрушения Мака Сеннетта, упрямства Гарри Ллойда, снисходительной хвастливости Фатти, бредового нонсенса братьев Маркс, лунатичной неловкости Гарри Лэнгдона и потому-то он и стал основным соперником Чаплина (которого все же ие-превзошел, хотя об этом нередко писали).
Этот один из его самых совершенных фильмов был новь выпущен в 1962 году по инициативе одного июньского прокатчика и по праву завоевал широкий успех во всем мире. Тридцать шесть лет не нанесли урона шедевру.
К «Генералу» полностью относятся размышления Бунюэля по поводу следующего фильма Китона — «Колледж» («College», 1927, режиссер Джеймс У. Хорн):
«У Бастера столь же скромное выражение лица, как у бутылки, хотя на светло-круглой арене его зрачков Танцует вся его асептическая душа. Но и у бутылки и у лица Бастера нескончаемое количество точек зрения.
Главную функцию в ритмическом и архитектоническом построении фильма выполняют вещи. Монтаж — золотой ключ к фильму — комбинирует, комментирует и объединяет все разнородные элементы. Можно ли достичь большей кинематографической добродетели? Коекто пытается уверить нас в неполноценности Бастера — «антивиртуоза» по сравнению с Чаплиной, принизить первого, наделить его стигматами. Мы же считаем добродетелью то, что Китон — комик, живущий в полной гармонии с предметами, ситуациями и прочими средствами режиссуры.
Китон — сама человечность, но человечность недавняя и еще не сформировавшаяся окончательно, если хотите, вошедшая в моду человечность.
Очень много говорят о технике фильмов вроде
В фильме «Пароходный Билл — младший» (1928, режиссер Чарлз Рейснер), почти сравнимом с «Генералом», Китон играет роль смешного студента, вступающего во владение стареньким пароходиком отца (Эрнст Торренс) и берущего в жены дочь его конкурента. Студент с усиками, одет по последней моде, носит широченные брюки. Он меряет несколько головных уборов и с ужасом отбрасывает характерную для Китона фуражку. Главная сцена фильма — циклон, который разрушает вес (по-видимому, навеянная фильмом Лэнгдона «Топ, Топ,
• «Cahiers d'arb, 1927, Kt 10. Перепечатана: Oms М. Buster Keaton. Lyon, 1964.
На съемках «Крытого фургона» «Дорога в Мэндэлэй» Т. Браунинга
Эрик фон Штрогейм
Фильмы Штрогейма. «Алчность» Засу Питтс в фильме «Алчность»
«Слепые мужья».
В ролях: Штрогейм, Гибсон Гоулэнд, Сэм де Грассе
Джон Гилберт и Мэй Меррэй
в фильме Штрогейма «Веселая вдова»
Э. фон Штрогейм в своем фильме «Глупые жены»
Синя Оуэн и Глория Свенсон
в фильме Штрогейма «Королева Келли»
«Золотая лихорадка» Ч. Чаплина
Чаплин в фильме «Цирк»
Мэйбл Норман
– в фильме М. Сеннетта «Сьюзен»
«Молли О» Ф.-Р. Джоунса
с Мэйбл Норман в главной роли
Гаролд Ллойд и Ноа Янг в фильме «Ради бога»
Гаролд Ллойд
в фильме «Наконец в безопасности»
Бастер Китон в фильме «Шерлок-младший»
Генри Лэнгдон
в фильме Г. Эдвардса «Топ, топ, топ»
«Нанук с Севера» Р. Флаарти
«Трава» М.-С. Купера и Э.-Б. Шёдсака
Роберт Флаэрти ва съемках. Крайняя слева — Фрэнсис Флаэрти
Топ»), кроме старого суденышка. Рушатся дома, на Китона падает целый фасад, но его не удивляет, что его от сщерти спасает окно, и он продолжает невозмутимо идти вперед, пока до него не доходит весь ужас положения. Китон так рассказал о съемке этой сцены:
«Я должен был вписаться в раму этого окна с точностью трех дюймов, чтобы она не задела моей головы и плеч. Фасад дома, я не шучу, весил две тонны. Его следовало построить из тяжелого и твердого материала, чтобы он не гнулся и не деформировался под напором ветра.