Том 4. Пожиратели огня (с илл.)
Шрифт:
Дойдя до этого места, мистер Литлстон остановился, чтобы перевести дух и протереть стекла своих очков; кроме того, он ожидал в этом месте бурного протеста со стороны обвиняемых, но, к немалому его удивлению, адвокат противной стороны Джером Нойстонг, вооружившись перочинным ножичком, мирно сооружал ветряную мельницу из спичечного коробка и его содержимого.
Видя, что ждать вмешательства со стороны защиты нет оснований, мистер Литлстон, прокашлявшись, продолжал чтение:
Судя по отчету капитана Джонатана Спайерса, спустя восемь суток по выходе в море разразилась такая страшная буря, что его судну грозила неминуемая гибель, если бы они не сбросили часть груза в море, и капитан «Калифорнии» приказал выкинуть за борт все сорок тонн риса, загруженного для пропитания эмигрантов. Но так как буря все более усиливалась, то капитан Спайерс в целях облегчения судна, не задумываясь, приказал выбросить за борт четыре сотни человек китайцев из числа семисот пятидесяти, принятых им в качестве пассажиров. Это бесчеловечное распоряжение, которое заставило бы содрогнуться даже дикарей, было выполнено без малейшего сопротивления или колебания штабом и командой парохода. Несчастных вызывали наверх по десять человек и затем кольями сбрасывали с палубы в ревущее море. Спустя несколько часов после этого страшного злодеяния море утихло, и пароход мог спокойно продолжать свой путь.
Но тут произошло нечто еще более возмутительное и бесчеловечное, чем предыдущее злодеяние. Большая часть провианта и съестных припасов, предназначенных для экипажа и всего наличного персонала судна, оказалась уничтоженной, подмоченной или унесенной в море последней бурей, так что при распределении продовольствия выяснилось, что если даже перевести экипаж и высший персонал на половинные порции, то его едва могло хватить до Сандвичевых островов [14] — ближайшего порта, к которому можно было пристать для возобновления припасов. И вот на совете, состоявшемся у капитана, шло решено с целью экономии провианта избавиться от остальных китайцев; но чтобы последние ничего не заподозрили, судовому врачу велели подсыпать стрихнина в их обычную порцию риса, отчего все эти несчастные спустя несколько минут один за другим отошли в лучший мир!
Когда «Калифорния» прибыла в порт Сан-Франциско, на ее борту не было ни одного китайца. Но справедливость требует упомянуть, что все шесть тысяч тюков шелка-сырца, предназначенного для торгового дома братьев Фергюссон и К°, прибыли в целости и сохранности, без малейшего повреждения. Мы не позволяем себе оценивать по заслугам эти возмутительные факты, эти акты невероятной бесчеловечности, предоставляя это гг. судьям и их справедливому усмотрению и беспристрастному суждению.
Я же, Изикьел Джо Суитмаус, адвокат из города Сан-Франциско, от имени уполномочившей меня Кантонской переселенческой компании «Виу-Локо-Тзин», обвиняю капитана «Калифорнии» Джонатана Спайерса, лейтенанта Сэмюэла Дэвиса и врача Джона Прескотта в том, что они, вопреки всем законам божеским и человеческим, вопреки всем нравам и обычаям цивилизованных народов, вместо того, чтобы ввиду необходимости уменьшить груз судна выбросить за борт часть товара, а именно тюки шелка-сырца, принадлежащего торговой фирме братьев Фергюссон, выбросили за борт сорок тонн риса, являвшегося не грузом, а продуктовыми запасами пассажиров, а затем те же вышеупомянутые капитан Джонатан Спайерс, лейтенант Сэмюэл Дэвис и врач Джон Прескотт учинили немыслимое насилие над неповинными пассажирами и уличены в убийстве тем или иным способом семисот пятидесяти китайцев с применением яда, преступлении, предусмотренном в статье 71-й Уложения о наказании в своде законов штата Калифорния.
Одновременно предъявляю от имени переселенческой компании «Виу-Локо-Тзин» денежный иск в девять тысяч долларов — стоимость уплаченного капитану «Калифорнии» проезда эмигрантов, и еще пятьсот долларов — стоимость сорока тонн риса, выброшенного по его приказанию в море; еще требую уплаты ста тысяч долларов в качестве возмещения за судебные издержки и убытки.
14
Сандвичевы острова — второе название Гавайских островов.
Достопочтенный Джон Хэбкук Литлстон закончил свое чтение среди гробового молчания. Его милость судья Барнет успел очинить целые груды карандашей; судья, изготовлявший маленькие жестяные гвоздики, продолжал работать своим ручным инструментом с регулярностью автомата, а знаменитый защитник, окончив сооружение своей маленькой ветряной мельницы, теперь принялся дуть на нее, чтобы привести ее в движение и тем позабавить своих клиентов. Казалось, что и обвинители, и защитники — люди, совершенно непричастные к делу. Сам Суитмаус, раздраженный этим упорным молчанием, не мог дать себе надлежащего отчета в поведении своего собрата; это делало его нервным и встревоженным.
Наконец председатель изрек спасительные слова, нарушившие томительное молчание:
— Мистер Суитмаус, имеете вы еще что-нибудь прибавить к этому сообщению?
— Абсолютно ничего, судья Барнет. Самые факты столь просты, что я считаю излишним давать пояснения и ограничусь только просьбой к присяжным соблаговолить заняться разбором этого дела и вынести свой справедливый приговор!
Наконец и судью Барнета, и присяжных начало удивлять угрюмое молчание защитника, так что они даже прекратили свои занятия.
— Мистер Нойстонг, не находите ли вы нужным сделать какое-нибудь возражение или замечание, прежде чем присяжные удалятся для совещания? — спросил председатель.
— Я уже имел честь заявить суду, — отвечал адвокат, — что решительно ничего не понимаю в этом маленьком трагическом романе, возникшем в воображении моего высокочтимого коллеги; и если он разрешит мне обратиться к нему с несколькими незначительными вопросами, то поймет, с какой непростительной необдуманностью он позволил себе обеспокоить стольких порядочных людей, начиная с вас, судья Барнет, и оторвать их от их полезных занятий!
— Я готов вам отвечать! — воскликнул Суитмаус вызывающим тоном.
— Что вы так смотрите на меня, мистер Суитмаус, точно я один из убитых вашим воображением китайцев?!
— Как, вы осмеливаетесь утверждать…
— Я ничего не утверждаю, мистер Суитмаус. Вы являетесь обвинителем, вы должны и доказать, что ваше обвинение не голословно, представить суду доказательства либо в лице свидетелей, либо в виде подлинных документов, а ваш доклад, смею сказать, не что иное, как вымысел, не имеющий никакого юридического значения!
— Но эти факты известны всем; все газеты опубликовали отчет капитана Джонатана Спайерса своим арматорам, и всеобщее негодование населения Калифорнии было столь велико, что вашего клиента иначе и не называют, как Красный Капитан или, иначе, Кровавый Капитан.
— А у вас имеется этот самый отчет за собственноручной подписью моего клиента и признанный им?
— Нет! Но тождественность этого отчета не подлежит никакому сомнению и не может быть отрицаема.
— В самом деле? А с каких же это пор газетная статья стала считаться неопровержимым документом, на который можно ссылаться в суде?
— Таким образом, ваш клиент отрицает факт, что автором этого отчета является он и никто другой!
— Вы не вправе требовать от капитана Джонатана Спайерса, чтобы он отрицал или признавал то или другое; и если вы вздумаете допрашивать его, то он не станет вам отвечать. Вы обвиняете его в целом ряде преступлений; представьте доказательства своих слов, и мы посмотрим, что нам тогда делать! А пока вызовите ваших свидетелей!
— Но вам лучше меня известно, адвокат Нойстонг, что мы не могли разыскать ни одного из людей экипажа «Калифорнии», и я готов поручиться, мой уважаемый собрат, что вы лучше всякого другого могли бы объяснить нам загадочное исчезновение всех этих людей и сказать нам, во сколько оно вам обошлось с человека!
— Вы весьма ошибаетесь, высокочтимый Суитмаус: матросы с «Калифорнии», свободные от всяких обязательств по окончании плавания, поступили на другие суда, готовившиеся к отплытию, и ушли с ними, а мы не давали себе труда покупать их молчание, не имея в том никакой надобности.
— Не станете же вы отрицать и вот эти официальные документы, снабженные подписями и печатью кантонских властей и доказывающие, что двадцать четвертого июля текущего года семьсот пятьдесят человек китайцев было принято в качестве пассажиров на пароход «Калифорния»?
— На это я прежде всего скажу, что если бы даже эти документы могли быть признаны на суде, то они доказали бы только, что семьсот пятьдесят китайцев были посажены на пароход «Калифорния». Но вам оставалось бы еще доказать, что они были высажены в море, которое не было их местом назначения. Вы забываете, что Кантонские власти — китайцы и что, согласно нашим законам, ни один китаец не допускается ни в качестве обвинителя, ни в качестве свидетеля на суде на всем протяжении калифорнийской территории, из чего следует, что все эти ваши документы пригодны только для завертывания ваших съестных припасов, высокочтимый мистер Суитмаус!