Том 5. Пьесы 1867-1870
Шрифт:
Курослепов. Эк, хватилась!
Матрена. Там меня любили, там нежили, там и по сю пору обо мне убиваются.
Силан. Ты кричи шибче! И так почитай весь город у ворот, не пожар ли, мол.
Курослепов. А ты метлой-то ее!
Матрена (Силану). И сохрани тебя господи! Что я с тобой… (Курослепову.)Ты дочь избаловал, ты! У вас один умысел, погубить вы меня хотите. Вели дочери покориться! С места не сойду.
Курослепов. Прасковья,
Параша. Да в чем покориться-то? Я по двору погулять вышла, а она меня гонит. Что она обо мне думает? Зачем она меня порочит? Я честней ее! Мне это обида. Горькая обида!
Матрена. Говори, лохматый шут…
Курослепов. Метлой-то ее!
Матрена. Тебя метлой-то! Говори, заспанные твои буркалы: мое дело беречь ее?
Параша. Нечего того беречь, кто сам себя бережет! Не говори ты мне таких слов!
Курослепов. Ну, что тут еще! Что за базар! Покорись, тебе говорят.
Параша. И ты говоришь: покорись? Ну, изволь… Я покорюсь. (Матрене.)Я покорюсь, только вот я тебе при отце говорю — это в последний раз, — запомни ты мои слова! Вперед я, когда хочу и куда хочу, туда и пойду. А коли ты меня станешь останавливать, так докажу я вам, что значит у девки волю отнимать. Слушай ты, батюшка! Не часто мне с тобой говорить приходится, так уж скажу я тебе зараз. Вы меня, девушку, обидели. Браниться мне с тобой совесть не велит, а молчать силы нет; я после хоть год буду молчать, а тебе вот что скажу. Не отнимай ты моей воли дорогой, не марай мою честь девичью, не ставь за мной сторожей! Коли я себе добра хочу, — я сама себя уберегу, а коли вы меня беречь станете… Не уберечь вам меня! (Уходит.)
Курослепов уходит за ней, потупя голову. Матрена за ним, ворчит и бранится про себя.
Силан (стучит в доску). Посматривай!
Действие второе
ЛИЦА:
Курослепов.
Матрена.
Параша.
Серапион Мардарьич Градобоев, городничий.
Вася Шустрый.
Гаврило.
Силан.
Сидоренко, полицейский унтер-офицер, он же и письмоводитель городничего.
Жигунов, будочник.
Девушка.
Рабочие Курослепова.
Декорация первого действия. 10-й час. К концу действия на сцене темно.
Градобоев, Силан, Сидоренко и Житунов входят в ворота.
Градобоев. Что, человек божий, хозяева не спят еще?
Силан. Надо быть, нет; ужинать хотят.
Градобоев. Что поздно?.
Силан. Да все раздор; бранятся подолгу, вот и опаздывают.
Градобоев. А как дело?
Силан. Мне что! Говори с хозяином!
Градобоев. Сидоренко, Жигунов, вы подождите меня у ворот.
Сидоренкои Жигунов. Слушаем, ваше высокоблагородие.
Градобоев уходит на крыльцо.
Сидоренко (Силану,
Силан. С золой?
Сидоренко. Малость.
Силан. А стекла толченого?
Сидоренко. Кладу по пропорции.
Силан. Что нюхать, что нюхать, братец ты мой? Стар стал, ничего не действует; не доходит. Ежели ты мне, — так стекла клади больше, — чтоб он бодрил… встряхивал, — а это что! Нет, ты мне, чтоб куражил, до мозгов доходил.
Уходят в ворота. С крыльца сходит Параша.
Параша. Тихо… Никого… А как душа-то тает. Васи нет, должно быть. Не с кем часок скоротать, не с кем сердечко погреть! (Садится под деревом.)Сяду я да подумаю, как люди на воле живут, счастливые. Эх, да много ль счастливых-то? Уж не то чтобы счастия, а хоть бы жить-то полюдски… Вон звездочка падает. Куда это она? А где-то моя звездочка, что-то с ней будет? Неужто ж опять терпеть? Где это человек столько терпенья берет? (Задумывается, потом запевает):
Ах ты, воля, моя воля, воля дорогая, Воля дорогая, девка молодая — Девка по торгу гуляла…Входят Вася и Гаврило.
Параша, Вася, Гаврило.
Гаврило. Погулять вышли?
Параша. Погулять, Гаврюша. Дома-то душно.
Гаврило. Теперь самое такое время, что гулять-с, и для разговору с девушками это время самое для сердца приятное. Так-с, точно мечта какая али сон волшебный-с. По моим замечаниям, вы, Прасковья Павлиновна, меня любить не желаете-с?
Параша. Послушай, Гаврюша, ведь этак можно и надоесть! Который ты раз меня спрашиваешь! Ведь ты знаешь, что я другого люблю, так чего ж тебе?
Гаврило. Так-с. Я полагаю, что мне и напредки в ожидании не быть-с.
Параша. А напредки, голубчик, что будет, один бог знает; разве я в своем сердце вольна? Только, пока я Васю люблю, уж тебе нечего приставать. Ты погляди-ка лучше, не подошел бы кто, мне с ним поговорить нужно…
Гаврило. Оченно могу-с. Потому желаю от всего моего чувствительного сердца хотя даже этакой малостью быть вам приятным. (Отходит.)
Параша. Ну, вот молодец! (Васе.)Вася, когда же?
Вася. Дела-то у нас с тятенькой порасстроились.
Параша. Знаю. Да ведь вы живете; значит, жить можно; больше ничего и не надобно.
Вася. Так-то так…
Параша. Ну, так что ж? Ты знаешь, в здешнем городе такой обычай, чтобы невест увозить. Конечно, это делается больше по согласию родителей, а ведь много и без согласия увозят; здесь к этому привыкли, разговору никакого не будет, одно только и беда: отец, пожалуй, денег не даст.