Том 5. Приношение современному монашеству
Шрифт:
Враг рода человеческого завидует христианам, занимающимся внимательной молитвой, и всегда старается наводить на них различные искушения.
Делателю молитвы святитель Игнатий напоминает слова святых Отцов: «Помолясь как должно, ожидай противного» — какого-либо смущения или искушения. Однако, по глубокому убеждению Владыки, все искушения, случающиеся после молитвы, совершаются не без Промысла Божия, и, если христианин мужественно переносит их, они послужат к приобретению опытности в духовной борьбе.
В противоположность распространенному мнению, что Иисусовой молитвой могут заниматься лишь одни монахи, епископ Игнатий считал и многих мирян способными заниматься этим спасительным деланием.
Как
{стр. 600}
Мирянам епископ Игнатий советовал Иисусову молитву произносить (в отсутствие посторонних лиц) очень неспешно вслух тихим голосом — «устами и языком, чтоб слышать самому себя». При посторонних лицах Владыка допускал мирянам совершать молитву одним умом. Пытаться же творить Иисусову молитву умом в сердце и употреблять для этой цели вспомогательные механизмы, по мнению Святителя, очень опасно как для мирян, так и для монахов.
«Весьма ошибочно твое искание места сердечного! Если будешь заключать ум в слова, то сердце придет в сочувствие уму. Сперва надо молиться при этом сочувствии. Такая молитва есть молитва покаяния. Когда же через покаяние очистится человек, то место сердечное обозначится само собою» [1796], — писал Преосвященный мирянину, занимавшемуся умным деланием. В следующем письме этому же лицу Преосвященный писал: «Благую часть ты избрал, оставляя все механизмы и довольствуясь заключением ума в слова: это поведет к самым правильным результатам без всякой примеси прелести, которой ты мог подвергнуться и отчасти уже подвергался, употребляя механизмы, которые тебе нейдут» [1797].
Велико значение молитвы в духовной жизни христианина. Время, проведенное в молитве, не истрачено понапрасну, а употреблено для насаждения в своей душе Царствия Небесного и приближения к Богу. Епископ Игнатий считал, что «молитва, как беседа с Богом, сама собою — высокое благо, часто гораздо больше того, которого просит человек, и милосердый Бог, не исполняя прошения, оставляет просителя при его молитве, чтоб он не потерял ее, не оставил это высшее благо, когда получит просимое благо, гораздо меньшее» [1798].
Молитва не только порождает все христианские добродетели, но и приносит облегчение совести, примиряет с ближними и с обстоятельствами жизни, поселяет в душе мир и возбуждает милость и сострадание к человечеству, искореняет страсти, делает человека хладным к миру и покорным Богу, дает силы в борьбе с греховными помыслами и влечениями. {стр. 601} Молитва неотступно сопровождает истинного христианина в течение всей его жизни, укрепляет и утешает его при всех скорбях, болезнях и искушениях. Она жителя земли делает причастником небесных благ.
«Возлюбленные братия! — обращается епископ Игнатий к христианам, — чтоб преуспеть в молитвенном подвиге, чтоб в свое время, по неизреченной милости Божией, вкусить сладчайший плод молитвы, состоящий в обновлении всего человека Святым Духом, надо молиться постоянно, надо мужественно переносить те трудности и скорби, с которыми сопряжен молитвенный подвиг. Это заповедал нам Господь: «Подобает всегда молитися и не стужати си (и не унывать)» (Лк. 18. 1).
VIII. Постоянное бодрствование над собой
Совершенство христианина в духовной жизни невозможно без постоянного наблюдения — бодрствования над самим собой.
Все существо человека повреждено грехом. Грех стал как бы второй природой человека — природой, которая непрестанно предъявляет свои порочные требования. Человек рождается с наклонностью ко всем видам греха, потому что в первородном грехе заключается семя всех страстей.
Размышляя о греховности человеческой природы, Владыка говорит: «Действует во мне грех мыслию греховною, действует ощущением греховным, ощущением сердца и ощущением тела: действует через телесные чувства, действует чрез воображение» [1799].
Грех противоестествен непорочному естеству человека, каким оно было создано, противоестествен он и естеству, обновленному Христом, но он естествен падшей человеческой природе.
До пришествия в мир Спасителя человек не имел сил противиться греху, который насильно увлекал его и властвовал над ним против его воли. Христианин в таинстве Святого Крещения освобождается от рабства греху и получает силы бороться с ним.
Обновленному человеку, «помещенному в духовном раю — Церкви», как и первому человеку, предоставлена {стр. 602} свобода. Человек может воспользоваться силами, данными ему в Крещении, вступить в борьбу со страстями и с помощью Божией победить их или произвольно поработить себя греху. Грех не истребляется в человеке после Крещения, но теряет свою силу и не может уже насильно господствовать над христианами. И после Крещения в человеческой природе добро смешано со злом. «Сердечная земля наша, — пишет святитель Игнатий, — не престает производить зло… и добру не дает произрастать одному, цельному, но всегда с примесью зла» [1800].
Чтобы не дать возможности греху возобладать в душе, каждому христианину предстоит постоянный подвиг очищения своего сердца от многих явных и тайных греховных страстей. «Страсти, пребывая в христианине, постоянно принуждают его быть на страже, постоянно вызывая его на борьбу…», — пишет Святитель.
Подвиг борьбы с грехом епископ Игнатий называл «пожизненным», потому что в любое время и в любом возрасте страсти могут восстать в человеке, и нужно быть очень внимательным к себе, чтобы не дать им возможность поработить свое сердце. Даже в глубокой старости, когда, казалось бы, тело человека становится мертвым к естественным влечениям, страсти не исчезают совершенно в человеке. «Бесстыдны страсти, — пишет Владыка, — могут восстать они и в лежащем на смертном одре. Даже на смертном одре невозможно прекратить бдительность над собой. Поверь бесстрастию тела твоего тогда, когда оно уляжется в гроб» [1801]. Только смерть освобождает человека от бдительности над собой.
Праведники и те бывают несвободны от повседневных прегрешений, следовательно, и от бдительности над собой, как свидетельствует Слово Божие: «Седмерицею падает праведник, и восстает» (Притч. 24, 16). Епископ Игнатий разъясняет, что в данном месте Священного Писания говорится о «падениях легких от немощи, называемых грехами простительными», от них праведники не были свободны, а не от тяжких смертных грехопадений.
Чтобы непрестанно стоять на страже своего сердца, нужно знать о своей греховности, нужно видеть духовным оком все множество своих пороков.