Том 5. Следопыт или На берегах Онтарио
Шрифт:
— При одном условии, братец: чтобы мне не приходилось обдирать эту свинью. Но как, скажи, Следопыт, вела себя Мэйбл в дороге? Не доставляла тебе хлопот?
— Ни-ни, ни боже мой! Кабы Мэйбл была наполовину так довольна Джаспером и Следопытом, как Следопыт и Джаспер довольны ею, мы бы остались навек друзьями.
Говоря это, проводник посмотрел на зардевшуюся девушку с наивным желанием прочесть на ее лице, что она об этом думает, но тут же из природной деликатности опустил глаза в тарелку, словно желая сказать, что сожалеет о своей смелости и что тайна девичьего сердца для него священна.
— Женщины — это тебе не мужчины, мой друг, — продолжал сержант, — надо принимать в расчет их характер и воспитание. Новобранцу далеко до ветерана. Всем известно, сколько нужно времени, чтобы воспитать хорошего солдата, — гораздо больше, чем кого бы то ни было, Но еще больше времени, пожалуй, требуется, чтобы воспитать хорошую дочь солдата.
— Вот еще новости! — вскричал Кэп, задетый за живое, — Мы, старые моряки, знаем, что можно вымуштровать не меньше шести отличных солдат за то время, какое потребуется, чтобы воспитать одного матроса.
— Ну, братец, мне известно, какого вы, моряки, о себе высокого мнения, — возразил его шурин с улыбкой настолько любезной, насколько позволяла его мрачная физиономия. — Ведь мне много лет пришлось прослужить в гарнизоне одного из наших морских портов. Мы с тобой не первый раз об этом толкуем и, боюсь, никогда не сговоримся. Но, если хочешь понять, какая разница между солдатом и тем, что я называю неотесанным деревенщиной, погляди на Пятьдесят пятый полк сегодня во время сбора, а потом, по возвращении в Йорк, посмотри на тамошних ополченцев, как они из кожи вон лезут, чтобы походить на солдат.
— Что до меня, сержант, я не вижу между ними особенной разницы, как ты не увидишь разницы между шхуной и бригом. У тех и у этих алое сукно, ремни и пуговицы, начищенные до блеска, да еще пудра на голове.
— Да, вот оно, суждение матроса! — ответил сержант с видом оскорбленного достоинства. — А ты не слыхал, братец, что солдата надо не меньше года учить только, как он должен есть?
— Тем хуже для него. Что до ополченцев, это им дано от природы. Мне часто приходилось слышать, что в походе они, как голодная саранча, налетают на все, что ни попадается. А больше, собственно, ничего не делают.
— Значит, такой уж у них талант, — подхватил Следопыт, заботясь главным образом о сохранении мира, которому угрожала очевидная опасность — так непреклонно каждый из спорщиков отстаивал преимущества своей профессии. — А когда человеку дан от бога талант, бесполезно с этим бороться. Пятьдесят пятый полк, сержант, по части еды тоже охулки на руку не положит, как мне хорошо известно по давнему знакомству, но среди ополченцев, возможно, найдутся такие едоки, что даже его обскачут.
— Дядюшка. — попросила Мэйбл, — если вы позавтракали, проводите меня, пожалуйста, снова на бастион. Мы с вами еще как следует не видели озера, а ведь неудобно молодой девушке бродить по крепости одной в первый же день приезда.
Кэп догадался, к чему клонит Мэйбл. Питая к шурину, в сущности, сердечное расположение, он и не возражал против того, чтобы отложить спор до другого раза, хотя мысль о том, чтобы вовсе предать его забвению, не приходила ему в голову — для этого он был слишком упрям и самонадеян.
Итак, он отправился проводить племянницу, оставив сержанта вдвоем с его другом. Как только противник обратился в бегство, сержант, так и не разгадавший маневра своей дочери, повернулся к приятелю и с улыбкой нескрываемого торжества сказал:
— Армия, Следопыт, еще не получила достаточно признания. И, хотя человеку приличествует скромность, какой бы он ни носил мундир, алый или черный, или даже ходил попросту в рубашке, я никогда не упускаю случая замолвить словечко за армию. Ну как, мой друг, — добавил он, кладя ладонь на руку Следопыта и крепко ее сжимая, — понравилась тебе моя девочка?
— Можешь ею гордиться, сержант! Каждый отец мог бы гордиться такой красивой и воспитанной дочерью. Я видел немало ихней сестры, и воспитанных и красивых, но не встречал ни одной, в ком провидение так мудро соразмерило бы оба эти качества.
— Ну что ж, Следопыт, и она о тебе самого лучшего мнения. Чего только она не наговорила мне вчера про твое хладнокровие, и мужество, и доброе сердце — особенно про доброе сердце. Для женщин это главное, как я погляжу. А теперь, мой друг, почисть свою амуницию да наведи на себя красоту, и девушка твоя — и рука ее и сердце.
— Не думай, сержант, я помню все, чему ты учил меня, и не пожалею стараний так же понравиться Мэйбл, как она понравилась мне. Сегодня я еще на заре вычистил и надраил свой "оленебой", ружье никогда еще так не блестело, как сейчас.
— Это по твоим охотничьим понятиям, Следопыт. Огнестрельное оружие должно сверкать и гореть на солнце. Я никогда не видел ничего хорошего в тусклом стволе.
— Лорд Хау [21] держался другого мнения, сержант, а ведь его считали добрым воякой.
— Что верно, то верно! Его светлость приказал вычернить все оружейные стволы в полку, но ни к чему хорошему это не привело. В англиканской церкви [22] в Олбани ты можешь увидеть его поминальную доску. Нет, нет, дружище, солдат должен быть солдатом; во всех случаях и при всех условиях он обязан носить нашивки, петлички и все знаки различия своего честного ремесла. Скажи, Следопыт, удалось тебе побеседовать с Мэйбл во время ваших странствий по реке?
21
Лорд Хау (1725—1814) – с 1775 по 1778 год командовал британскими войсками в Северной Америке. В условиях "лесной" войны он стремился сделать военное снаряжение и обмундирование англичан как можно менее заметным для острых глаз индейцев.
22
Англиканская церковь – государственная церковь в Англии, являющаяся разновидностью протестантской.
— Много нам беседовать не пришлось. К тому же Мэйбл настолько меня образованней, что я не решался говорить ни о чем, что не касается моего занятия.
— В этом ты и прав и не прав, голубчик. Женщинам нравится пустая болтовня, и большую часть этого дела они берут на себя. Ты, конечно, знаешь меня как человека, который не горазд трепать языком, но бывали случаи, когда я, чтобы понравиться матери Мэйбл, не стеснялся уронить свое мужское достоинство. Правда, я был тогда года на двадцать два моложе и числился не старшим сержантом, а младшим. Блюсти свое достоинство полезно и даже обязательно, когда имеешь дело с мужчинами, но, если хочешь завоевать расположение женщины, надо быть немного снисходительнее.