Том 6. Пьесы 1901-1906
Шрифт:
Влас. И котлет и всего прочего, им подобного…Жду!
(Саша уходит.)
Влас (обнимает сестру за талию и ходит с нею по комнате). Ну, ты что?
Варвара Михайловна. Мне почему-то грустно, Власик! Знаешь… иногда, вдруг как-то… ни о чем не думая, всем существом почувствуешь себя точно в плену… Все кажется чужим… скрытно враждебным тебе… все такое не нужное никому… И все как-то несерьезно живут… Вот и ты… балагуришь… шутишь…
Влас (комически
Неукоряй меня, мой друг,
Зато, что часто я шучу:
Веселойшуткой мой недуг
Передтобой я скрыть хочу…
Стихисобственной фабрикации и гораздо лучше стихов Калерии… Но я не буду читать их до конца: они аршин пять длиной… Дорогая сестра моя! Ты хочешь, чтобы я был серьезен? Так, вероятно, кривой хочет видеть всех ближних своих одноглазыми.
(Входит Саша с чайной посудой и ловко суетится около стола. Слышна трещотка ночного сторожа.)
Варвара Михайловна. Брось, Влас! Не надо болтать.
Влас. Хорошо — сказал он — и грустно замолчал. Н-да! Ты не великодушна, сестренка! Целый день я молчу, переписывая копии разных ябед и кляуз… естественно, что вечером мне хочется говорить… Варвара Михайловна. А мне вот хочется уйти куда-то, где живут простые, здоровые люди, где говорят другим языком и делают какое-то серьезное, большое, всем нужное дело… Ты понимаешь меня?..
Влас (задумчиво). Да… понимаю… Но — никуда ты не уйдешь, Варя!
Варвара Михайловна. А может быть, уйду. (Пауза. Саша вносит самовар.)Вероятно, завтра приедет Шалимов…
Влас (зевая). Не люблю я его последних писаний — пусто, скучно, вяло.
Варвара Михайловна. Я видела его однажды на вечере… я была гимназисткой тогда… Помню, он вышел на эстраду, такой крепкий, твердый… непокорные, густые волосы, лицо — открытое, смелое… лицо человека, который знает, что он любит и что ненавидит… знает свою силу… Я смотрела на него и дрожала от радости, что есть такие люди… Хорошо было! да! Помню, как энергично он встряхивал головой, его буйные волосы темным вихрем падали на лоб… и вдохновенные глаза его помню… Прошло шесть-семь — нет, уже восемь лет…
Влас. Ты мечтаешь о нем, как институтка о новом учителе. Берегись, сестра моя! Писатели, как я слыхал, большие мастера по части совращения женщин…
Варвара Михайловна. Это нехорошо, Влас, это — пошло!
Влас (просто, искренно). Ну, не сердись, Варя!
Варвара Михайловна. Ты пойми… я жду его… как весну! Мне нехорошо жить…
Влас. Я понимаю, понимаю. Мне самому нехорошо… совестно как-то жить… неловко… и не понимаешь, что же будет дальше?..
Варвара Михайловна. О да,
Влас. Паясничаю?.. Я не люблю, когда другие видят, что мне нехорошо…
Калерия (входит). Какая чудесная ночь! А вы сидите тут — и у вас пахнет угаром.
Влас (встряхиваясь). Мое почтение, Абстракция Васильевна!
Калерия. В лесу так тихо, задумчиво… славно! Луна — ласковая, тени густые и теплые… День никогда не может быть красивее ночи…
Влас (в тон ей). О да! Старушки всегда веселее, чем девушки, и раки летают быстрее, чем ласточки…
Калерия (садясь за стол). Вы ничего не понимаете! Варя, налей мне чаю… Никто не был у нас?
Влас (поучительно-дурачливо). Никто — не может быть или не быть… ибо никто — не существует.
Калерия. Пожалуйста, оставьте меня в покое.
(Влас молча кланяется ей и уходит в кабинет, перебирает там бумаги на столе. За окном вдали слышна трещотка ночного сторожа и тихий свист.)
Варвара Михайловна. К тебе приходила Юлия Филипповна…
Калерия. Ко мне? Ах, да… по поводу спектакля…
Варвара Михайловна. Ты была в лесу?
Калерия. Да. Я встретила Рюмина… он много говорил о тебе…
Варвара Михайловна. Что же он говорил?
Калерия. Ты знаешь…
(Пауза. Влас напевает что-то, гнусаво, негромко.)
Варвара Михайловна (вздыхая). Это очень печально.
Калерия. Для него?
Варвара Михайловна. Однажды он сказал мне, что любовь к женщине трагическая обязанность мужчины…
Калерия. Ты раньше относилась к нему иначе.
Варвара Михайловна. Ты ставишь это мне в вину? Да?
Калерия. О нет, Варя, нет!
Варвара Михайловна. Сначала я старалась рассеять его печальное настроение…и, правда, много уделяла ему внимания… Потом я увидала, к чему это ведет… тогда он уехал.
Калерия. Ты объяснилась с ним?
Варвара Михайловна. Ни словом! Ни я, ни он…
(Пауза.)
Калерия. Его любовь должна быть теплой и бессильной… вся — в красивых словах… и без радости. А любовь без радости — для женщины обидна. Тебе не кажется, что он горбатый?
Варвара Михайловна (удивленно). Не замечала… разве? Ты ошибаешься!..
Калерия. В нем, в его душе есть что-то не- стройное… А когда я это замечаю в человеке, мне начинает казаться, что он и физически урод.