Том 6. Зверобой или Первая тропа войны
Шрифт:
— Да, ты заслужил свое прозвище. Змей, оно тебе очень пристало! Конечно, любительница нарядов никогда не станет трогать такие затрапезные платья, какие носит бедняжка Хетти. Смею уверить, что с тех пор как Джудит свела знакомство с офицерами, ее нежные пальчики никогда не прикасались к такой дерюге, как эта юбка. Сними-ка с колышка эти платья, и увидим — пророк ли ты.
Чингачгук повиновался, но ключа не нашел. Рядом с платьями на другом колышке висел мешок, сшитый из грубой материи и, по-видимому, пустой. Друзья начали его ощупывать. Заметив это, Джудит поспешила избавить их от бесполезных хлопот.
— Зачем вы роетесь в вещах бедной девочки? Там не может быть того, что мы ищем.
Едва
Зверобой снял замки, откинул пробой, чуть-чуть приподнял крышку, чтобы убедиться, что ничто более не удерживает ее, и затем отступил от сундука на несколько шагов, знаком предложив другу последовать его примеру. — Это фамильный сундук, Джудит, — сказал он, — и очень возможно, что в нем хранятся фамильные тайны. Мы со Змеем пойдем в ковчег взглянуть на пироги и на весла, а вы сами поищете, не найдется ли в сундуке вещей, которые могут пригодиться для выкупа. Когда кончите, кликните нас, и мы вместе обсудим, велика ли ценность этих вещей.
— Стойте, Зверобой! — воскликнула девушка. — Я ни к чему не прикоснусь, я даже не приподниму крышку, если вас здесь не будет. Отец и Хетти сочли нужным прятать от меня то, что лежит в сундуке, и я слишком горда, — чтобы рыться в их тайных сокровищах, если только этого не требует их собственное благо. Я ни за что не открою одна этот сундук. Останьтесь со мной. Мне нужны свидетели.
— Я думаю, Змей, что девушка права. Взаимное доверие — залог безопасности, но подозрительность заставляет нас быть осторожными. Джудит вправе просить нас остаться здесь; и, если в сундуке скрываются какие-нибудь тайны мастера Хаттера, что ж, они будут вверены двум парням, молчаливее которых нигде не найти… Мы останемся с вами, Джудит, но сперва позвольте нам поглядеть на озеро и на берег, потому что такой сундучище нельзя разобрать в одну минуту.
Мужчины вышли на платформу. Зверобой начал осматривать берег в подзорную трубу, индеец оглядывался по сторонам, стараясь заметить какие-нибудь признаки, изобличающие происки врагов. Не заметив, однако, ничего подозрительного и убедившись, что до поры до времени им не грозит опасность, три обитателя "замка" снова собрались у сундука с намерением немедленно открыть его.
Сколько Джудит себя помнила, она всегда питала какое-то безотчетное уважение к этому сундуку. Ни отец, ни мать не говорили о нем в ее присутствии, словно заключили между собой безмолвное соглашение никогда не упоминать о сундуке, даже если речь заходила о вещах, лежавших возле него или на его крышке. Джудит настолько к этому привыкла, что до самого недавнего времени ей не казалось это странным. Надо сказать, что Хаттер и его старшая дочь никогда не были настолько близки, чтобы поверять друг другу тайны. Случалось, что он бывал добр и приветлив, но обычно обращался с ней строго и даже сурово. Молодая девушка никогда не могла позволить себе держаться с отцом просто и доверчиво. С годами скрытность между ними увеличивалась. Загадочный сундук с самого детства сделался для Джудит чем-то вроде семейной святыни, которую запрещено было даже называть по имени.
Видя, что оба приятеля с безмолвным вниманием следят за всеми ее движениями, Джудит положила руку на крышку и попробовала приподнять ее. Ей, однако, не удалось сделать это, хотя все запоры были сняты. Девушке представилось, будто какая-то сверхъестественная сила не позволяет довести до конца святотатственное покушение.
— Я не могу приподнять крышку! — сказала она. — Не лучше ли нам отказаться от нашего намерения и придумать другой способ для освобождения пленников?
— Нет, Джудит, это не так. Нет более надежного и легкого способа, чем богатый выкуп, — ответил молодой охотник. — А крышку держит ее собственная тяжесть, потому что дерево оковано железом.
Сказав это, Зверобой сам взялся за крышку, откинул ее к стене и тщательно укрепил, чтобы она случайно не захлопнулась. Джудит затрепетала, бросив первый взгляд внутрь сундука, но на мгновение почувствовала облегчение, увидев, что все, что лежало там, было тщательно прикрыто холстиной, подоткнутой на углах. Сундук был полон почти доверху.
— Ну, здесь битком набито! — сказал Зверобой, тоже заглядывая внутрь.
— Надо приняться за дело с толком и не торопясь. Змей, принеси-ка сюда две табуретки, а я тем временем расстелю на полу одеяло. Мы начнем нашу работу аккуратно и со всеми удобствами.
Делавар повиновался. Зверобой учтиво пододвинул табурет Джудит, сам уселся на другом и начал приподнимать холщовую покрышку. Он действовал решительно, но осторожно, боясь, что внутри хранятся какие-нибудь бьющиеся предметы.
Когда убрали холстину, то прежде всего бросились в глаза различные принадлежности мужского костюма. Все они были сшиты из тонкого сукна и, по моде того времени, отличались яркими цветами и богатыми украшениями. Мужчин особенно поразил малиновый кафтан; петли его были обшиты золотым позументом. Это, однако, был не военный мундир, а гражданское платье, принадлежавшее эпохе, когда общественное положение больше чем в наши дни сказывалось на одежде. Несмотря на привычку к самообладанию, Чингачгук не мог удержаться от восклицания восхищения, когда Зверобой развернул кафтан. Роскошь этого наряда несказанно поразила индейца. Зверобой быстро обернулся и с некоторым неудовольствием поглядел на друга, выказавшего такой признак слабости. Затем, по своему обыкновению, задумчиво пробормотал себе под нос:
— Такая уж у тебя натура! Краснокожий любит рядиться, и осуждать его за это нельзя. Это необычный предмет одежды, а необычные вещи вызывают необычные чувства… Я думаю, это нам пригодится, Джудит, потому что во всей Америке не найдется индейца, чье сердце устояло бы перед такими красками и такой позолотой. Если этот кафтан был сшит для вашего отца, вы унаследовали от него вашу страсть к нарядам.
— Этот кафтан не мог быть сшит для моего отца, — быстро ответила девушка, — он слишком длинный, а мой отец невысокого роста и плотный.
— Да, сукна пошло вдоволь, и золотого шитья не пожалели, — ответил Зверобой, смеясь своим тихим веселым смехом. — Змей, этот кафтан сшит на человека твоего сложения. Мне хотелось бы увидеть его на тебе.
Чингачгук согласился без всяких отговорок. Он сбросил с себя грубую поношенную куртку Хаттера и облачился в кафтан, сшитый когда-то для знатного дворянина. Это выглядело довольно смешно. Но люди редко замечают недостатки своей внешности или своего поведения, и делавар с важным видом стал изучать происшедшую с ним перемену в дешевом зеркале, перед которым обычно брился Хаттер. В этот миг он вспомнил об Уа-та-Уа, и мы должны признаться — хотя это и не совсем вяжется с серьезным характером воина, — что ему захотелось показаться ей в этом наряде.