Том 7. Перед восходом солнца
Шрифт:
И тогда я бросился в наш дом и сказал Анне Петровне:
— Анна Петровна, он хочет попрощаться с вами. Выйдите к нему. И не бойтесь. Там полицейский.
Анна Петровна сказала:
— Я не имею привычки прощаться с убийцами. Я не выйду к нему.
Я побежал в сад, чтоб сказать, что она не выйдет. Но мужа Анны Петровны уже увели.
Я был на елке у знакомых. У моего товарища. Его родители очень богатые люди.
Все гости получили подарки, сюрпризы и всякие безделушки.
Поздно вечером гости стали расходиться.
Меня пошла провожать Маргарита со своей горничной.
И вот я иду с Маргаритой впереди, а горничная Аннушка идет сзади.
Мы весело болтаем и незаметно доходим до моего дома.
Прощаясь, Маргарита просит, чтоб завтра я ее встретил, когда она будет возвращаться из гимназии.
Я прощаюсь с Маргаритой и пожимаю ее руку. Потом прощаюсь с Аннушкой. Я тоже пожимаю ее руку.
Но когда я прощался с Аннушкой, Маргарита вспыхнула и пожала плечами.
На другой день я встречаю Маргариту. Она говорит:
— Вы, наверно, бывали только в демократических домах, где принято за руку прощаться с прислугой. У нас это не принято. Это шокинг.
Я никогда не задумывался об этих вещах. И теперь покраснел, смутился. И сразу не нашелся, что ответить. Потом сказал:
— Я не вижу ничего дурного в том, что попрощался с Аннушкой.
Маргарита сказала:
— Еще не хватало того, чтобы вы сначала попрощались с ней, потом со мной. Вы из дворянского дома и так поступаете.
Две улицы мы шли молча. Не разговаривали. Потом мне стало не по себе. Я снял свою гимназическую фуражку и попрощался с Маргаритой.
Она сказала мне, когда я уходил:
— Вы не должны сердиться на меня. Я старше вас на год. И я из хороших чувств к вам сделала замечание.
Каждый день я хожу к Саше П. Он умный мальчик. Мне с ним интересно. Мы с ним дружим. Он мой единственный друг.
Мама сказала, что я неспособен с кем-нибудь дружить, что я по натуре одинокий человек, вроде моего отца.
Ничего подобного. Я скучаю, если хотя бы один день не вижу моего товарища. У меня просто потребность у него бывать.
Начистив ботинки, я спешу к нему. Его дача на берегу, через три улицы.
Я иду по набережной и тихо напеваю: «Невольно к этим грустным берегам…»
Вхожу в сад. Вся семья П. на веранде. Мама, он и две его сестренки — Оля и Галя. Оле четырнадцать, Гале шестнадцать лет. А мне пятнадцать.
Все рады, что я пришел. Саша говорит мне:
— Если хочешь, сегодня мы сходим на взморье. Пофилософствуем.
Девушки недовольны. Они хотели поиграть со мной в крокет, посидеть в саду. Саша говорит:
— Часик поболтай с девчонками. А я пока дочитаю книгу.
Я иду с девушками в сад. Мы располагаемся в беседке.
И говорим о всевозможных вещах.
Мне больше нравится Оля, но я больше нравлюсь Гале. Драматический узел. Все страшно интересно. Это — жизнь.
Мы долго сидим в беседке. Потом гуляем по саду. Потом сидим на берегу. И, наконец, снова располагаемся в беседке.
Уже темнеет. Я прощаюсь с сестрами. Галя что-то шепчет мне на ухо. Я не слышу. Но она не хочет повторить. Мы смеемся.
Наконец я окончательно прощаюсь и в прекрасном настроении спешу домой.
И вдруг по дороге вспоминаю, что я позабыл попрощаться с Сашей и позабыл о том, что мы собирались пойти с ним на взморье.
Мне страшно неловко. Я возвращаюсь к их даче. Подхожу к забору. У калитки стоит Саша.
Он говорит мне:
— Сегодня я окончательно понял, что ты приходишь не ко мне, а к моим сестрам.
Я горячусь, пробую доказывать, что я хожу именно к нему. И вдруг сам убеждаюсь, что я не к нему хожу. Он говорит:
— Наша дружба построена на песке. Я убежден в этом.
Мы холодно прощаемся.
Через два дома от нас жила девушка Ирина. Она была рыженькая, но настолько хорошенькая, что можно было часами ею любоваться.
Мы, мальчишки, часто подходили к ее забору и смотрели, как она лежит в гамаке.
Она почти все время лежала в гамаке. Но не читала. Книга валялась на траве либо лежала на ее коленях.
А вечером Ирина уходила гулять с Олегом. Это такой студент. Путеец. Очень интересный. В пенсне. Со стеком в руках.
Когда он направлялся к ее дому, мы, мальчишки, кричали:
— Ириша, Олег идет!
Ира безумно краснела и бежала к нему навстречу.
Я не знаю, что именно у них произошло, но только в конце лета Ирина бросилась с пристани в воду и утонула. И ее не нашли.
Все дачники ужасно жалели ее. И некоторые даже плакали. Но этот студент Олег очень легко отнесся к ее смерти. Он по-прежнему ходил на пристань со своим стеком. Смеялся. Шутил с товарищами. И даже стал ухаживать за одной курсисткой Симочкой.
И мы, мальчишки, были раздосадованы его поведением. Мы ненавидели от всей души этого студента со стеком.
Когда однажды он сидел на пристани, мы с берега стали стрелять в него из рогаток.
Он ужасно рассердился на нас. Закричал. Погнался за нами. Но когда он гнался за одним, другие в него стреляли.
Мы стреляли в него так, что он наконец побежал домой, закрыв голову руками.
Три дня мы обстреливали его дачу. Мы стреляли в каждого, кто выходил из его дома. Даже стреляли в его мамашу. И в кухарку. И в гостей. И в собаку. И даже в кошку, которая выходила погреться на солнышко.