Том 8. Пьесы 1877-1881
Шрифт:
Карандышев (запальчиво). От кого бежать? Кто вас гонит? Или вы стыдитесь за меня, что ли?
Лариса (холодно). Нет, я за вас не стыжусь. Не знаю, что дальше будет, а пока вы мне еще повода не подали.
Карандышев. Так зачем бежать, зачем скрываться от людей! Дайте мне время устроиться, опомниться, притти в себя! Я рад, я счастлив… дайте мне возможность почувствовать всю приятность моего положения!
Огудалова.
Карандышев. Да, повеличаться, я не скрываю. Я много, очень много перенес уколов для своего самолюбия, моя гордость не раз была оскорблена; теперь я хочу и вправе погордиться и повеличаться.
Лариса. Вы когда же думаете ехать в деревню?
Карандышев. После свадьбы, когда вам угодно, хоть на другой день. Только венчаться — непременно здесь; чтоб не сказали, что мы прячемся, потому что я не жених вам, не пара, а только та соломинка, за которую хватается утопающий.
Лариса. Да ведь последнее-то почти так, Юлий Капитоныч, вот это правда.
Карандышев (с сердцем). Так правду эту вы и знайте про себя! (Сквозь слезы.) — Пожалейте вы меня хоть сколько-нибудь! Пусть хоть посторонние-то думают, что вы любите меня, что выбор ваш был свободен.
Лариса. Зачем это?
Карандышев. Как зачем? Разве вы уж совсем не допускаете в человеке самолюбия?
Лариса. Самолюбие! Вы только о себе. Все себя любят! Когда же меня-то будет любить кто-нибудь? Доведете вы меня до погибели.
Огудалова. Полно, Лариса, что ты?
Лариса. Мама, я боюсь, я чего-то боюсь. Ну, послушайте: если уж свадьба будет здесь, так, пожалуйста, чтобы поменьше было народу, чтобы как можно тише, скромнее!
Огудалова. Нет, ты не фантазируй! Свадьба — так свадьба; я Огудалова, я нищенства не допущу. Ты у меня заблестишь так, что здесь и не видывали.
Карандышев. Да и я ничего не пожалею.
Лариса. Ну, я молчу. Я вижу, что я для вас кукла; поиграете вы мной, изломаете и бросите.
Карандышев. Вот и обед сегодня для меня обойдется недешево.
Огудалова. А этот обед ваш я считаю уж совсем лишним — (напрасная трата.
Карандышев. Да если б он стоил мне вдвое, втрое, я б не пожалел денег.
Огудалова. Никому он не нужен.
Карандышев. Мне нужен.
Лариса. Да зачем, Юлий Капитоныч?
Карандышев. Лариса Дмитриевна, три года я терпел унижения, три года я сносил насмешки прямо в лицо от ваших знакомых; надо же и мне, в свою очередь, посмеяться над ними.
Огудалова. Что вы еще придумываете! Ссору, что ли, затеять хотите? Так мы с Ларисой и не поедем.
Лариса. Ах, пожалуйста, не обижайте никого!
Карандышев,
Огудалова. И все это совсем не нужно.
Карандышев. Нет, уж эти фаты одолели меня своим фанфаронством. Ведь не сами они нажили богатство; что ж они им хвастаются! По пятнадцати рублей за порцию чаю бросать!
Огудалова. Все это вы на бедного Васю нападаете.
Карандышев. Да не один Вася, все хороши. Вон смотрите, что в городе делается, какая радость на лицах! Извозчики все повеселели, скачут по улицам, кричат друг другу. «Барин приехал, барин приехал». Половые в трактирах тоже сияют, выбегают на улицу, из трактира в трактир перекликаются: «Барин приехал, барин приехал». Цыгане ума сошли, все вдруг галдят, машут руками. У гостиницы съезд, толпа народу. Сейчас к гостинице четыре цыганки разряженные в коляске подъехали, поздравить с приездом. Чудо, что за картина! А барин-то, я слышал, промотался совсем, последний пароходишко продал. Кто приехал? Промотавшийся кутила, развратный человек, и весь город рад. Хороши нравы!
Огудалова. Да кто приехал-то?
Карандышев. Ваш Сергей Сергеич Паратов.
Лариса в испуге встает.
Огудалова. А, так вот кто!
Лариса. Поедемте в деревню, сейчас поедемте!
Карандышев. Теперь-то и не нужно ехать.
Огудалова. Что ты, Лариса, зачем от него прятаться! Он не разбойник.
Лариса. Что вы меня не слушаете! Топите вы меня, толкаете в пропасть!
Огудалова. Ты сумасшедшая.
Карандышев. Чего вы боитесь?
Лариса. Я не за себя боюсь.
Карандышев. За кого же?
Лариса. За вас.
Карандышев. О, за меня не бойтесь! Я в обиду не дамся. Попробуй он только задеть меня, так увидит.
Огудалова. Нет, что вы! Сохрани вас бог! Это ведь не Вася. Вы поосторожнее с ним, а то жизни не рады будете.
Карандышев (у окна). Вот, изволите видеть, к вам подъехал; четыре иноходца в ряд и цыган на козлах с кучером. Какую пыль в глаза пускает! Оно, конечно, никому вреда нет, пусть тешится; а в сущности-то и гнусно, и глупо.
Лариса (Карандышеву). Пойдемте, пойдемте ко мне в комнату. Мама, прими сюда, пожалуйста, отделайся от его визитов!
Лариса и Карандышев уходят. Входит Паратов.