Том 8
Шрифт:
Из этой цитаты видно, что Ленин еще во время “Продналога”, когда не было еще у нас развитой социалистической индустрии, считал возможным превращение кооперации, в случае успеха, в могучее средство борьбы против “досоциалистических”, а значит, и против капиталистических отношений. Я думаю, что эта именно мысль и послужила впоследствии отправной точкой для его брошюры “О кооперации”.
Но что из всего этого следует?
А из этого следует, что “новая оппозиция” подходит к вопросу о кооперации не по-марксистски, а метафизически. Она рассматривает кооперацию не как историческое явление, взятое в сочетании с другими явлениями, в сочетании, скажем, с госкапитализмом (в 1921 г.) или социалистической промышленностью (в 1923 г.)
Отсюда ошибки оппозиции по вопросу о кооперации, отсюда ее неверие в развитие деревни к социализму через кооперацию, отсюда сворачивание оппозиции на старый путь, на путь капиталистического развития деревни.
Такова в общем позиция “новой оппозиции” в практических вопросах социалистического строительства.
Вывод один: линия оппозиции, поскольку есть у нее линия, колебания и шатания оппозиции, ее неверие в наше дело и растерянность перед трудностями — ведут к капитуляции перед капиталистическими элементами нашего хозяйства.
Ибо, если нэп есть отступление по преимуществу, если социалистическая природа государственной промышленности подвергается сомнению, если кулак почти что всесилен, на кооперацию мало надежды, роль середняка прогрессивно падает, новый путь развития деревни сомнителен, партия почти что перерождается, а революция с Запада еще не так близка, — то что же остается после всего этого в арсенале у оппозиции, на что она рассчитывает в борьбе с капиталистическими элементами нашего хозяйства? Нельзя же идти в бой с одной лишь “Философией эпохи”. [40]
40
“Философия эпохи” — название антипартийной статьи Зиновьева, написанной в 1925 году. Критику этой статьи см.: Сталин И.В. Сочинения. Т. 7. С. 375–378. — 89.
Ясно, что арсенал “новой оппозиции” незавиден, если вообще можно назвать его арсеналом. Этот арсенал не для борьбы. Тем более он не для победы.
Ясно, что с таким арсеналом партия “в два счета” загубила бы себя, если бы она полезла в драку, — ей пришлось бы просто капитулировать перед капиталистическими элементами нашего хозяйства.
Поэтому XIV съезд партии поступил совершенно правильно, постановив, что “борьба за победу социалистического строительства в СССР является основной задачей нашей партии”; что одним из необходимых условий для разрешения этой задачи является “борьба с неверием в дело строительства социализма в нашей стране и с попытками рассматривать наши предприятия, являющиеся предприятиями “последовательно-социалистического типа” (Ленин), как предприятия государственно-капиталистические”; что “такие идейные течения, делая невозможным сознательное отношение масс к строительству социализма вообще и социалистической промышленности в частности, способны лишь затормозить рост социалистических элементов хозяйства и облегчить борьбу с ними со стороны частного капитала”; что “съезд считает поэтому необходимой широкую воспитательную работу для преодоления этих извращений ленинизма” (см. резолюцию по отчету ЦК ВКП(б) [41] ).
41
См “ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференции и пленумов ЦК”, ч. II, 1941, стр. 50. — 90.
Историческое значение XIV съезда ВКП(б) состоит в том, что он сумел вскрыть до корней ошибки “новой оппозиции”, отбросил прочь ее неверие и хныканье, ясно и четко наметил путь дальнейшей борьбы за социализм, дал партии перспективу победы и вооружил тем самым пролетариат несокрушимой верой в победу социалистического строительства.
25 января 1926 г.
И.В.
О крестьянстве как союзнике рабочего класса
Ответ тт. Болтневу П.Ф., Ефремову В.И., Ивлеву В.И
Извиняюсь, что приходится отвечать с запозданием.
В моей речи [42] вовсе не сказано, что крестьянство как союзник рабочего класса необходимо рабочему классу только в настоящее время.
Там не сказано, что после победы революции в одной из стран Европы союз рабочего класса и крестьянства в России будет излишен. Я думаю, что плохо вы читали мою речь на Московской конференции.
Там сказано лишь о том, что: “крестьянство является единственным союзником, который может теперь же оказать нашей революции прямую помощь”. Следует ли из этого, что крестьянство после победоносной революции в Европе может стать излишним для рабочего класса нашей страны?
42
Имеется в виду речь И.В. Сталина “К вопросу о пролетариате и крестьянстве”, произнесенная 27 января 1925 года на XIII губернской конференции московской организации РКП(б) при обсуждении вопроса о работе в деревне (см. И.В. Сталин. Сочинения, т. 7, стр. 25–33). — 91.
Конечно, не следует. Вы спрашиваете: “Что же будет, когда произойдет мировая революция, когда не будет нужен четвертый союзник, — крестьянство? каковы же будут взгляды на него?”
Во-первых, неверно, что “после мировой революции” крестьянство уже не будет нужно. Неверно, так как “после мировой революции” наша хозяйственно-строительная работа должна пойти семимильными шагами, а строить социализм без крестьянства нельзя, так же как выбраться из нищеты крестьянство без пролетариата не может. Стало быть, союз рабочих и крестьян после победоносной революции на Западе не ослабнет, а наоборот, должен будет окрепнуть.
Во-вторых, “после мировой революции”, когда наша строительная работа усилится во сто крат, дело пойдет к тому, что рабочие и крестьяне, как совершенно различные экономические группы, будут исчезать, будут превращаться в тружеников земли и фабрики, т. е. будут уравниваться по своему экономическому положению. А что это значит? А это значит, что союз рабочих и крестьян будет постепенно превращаться в слияние, в полное единение, в одно социалистическое общество бывших рабочих и бывших крестьян, а потом просто тружеников социалистического общества.
Вот каков наш взгляд на крестьянство “после победы мировой революции”.
В моей речи дело идет не о том, как будет смотреть наша партия в будущем на крестьянство, а о том, какой из четырех союзников является наиболее непосредственным союзником и непосредственным помощником рабочего класса в данную минуту, в данный момент, когда капиталисты на Западе начинают несколько оправляться. Почему я ставил вопрос в своей речи именно в этом духе? Потому, что в нашей партии имеются люди, которые по глупости и неразумию полагают, что крестьянство нам не союзник. Плохо ли, хорошо ли, что такие люди имеются в нашей партии — это дело другое, но такие люди имеются. Я держал речь против таких именно людей и доказывал поэтому, что в данный момент крестьянство является наиболее непосредственным союзником рабочего класса, что люди, сеющие недоверие в отношении к крестьянству, могут, сами того не понимая, загубить дело нашей революции, т. е. могут загубить и дело рабочих, и дело крестьян.
Вот о чем идет речь.
Я думаю, что вы несколько обижены тем, что я называю крестьянство не очень крепким союзником и не таким надежным союзником, каким является пролетариат капиталистически развитых стран. Я вижу, что вы этим обижены. Но разве я не прав? Разве я не должен говорить правду в глаза? Разве это не верно, что крестьянство во время нашествия Колчака и Деникина сплошь и рядом колебалось то в сторону рабочих, то в сторону генералов? А мало ли крестьян было в армиях Деникина и Колчака, крестьян-добровольцев?