Том 9. Три страны света
Шрифт:
Мальчишка замотал головой, отворил дверь и пошел вперед, маня за собой Полиньку. Они вошли в небольшую прихожую; мальчишка тщательно вытер об половик свои босые ноги и указал ей на дверь; но Полинька сначала с участием посмотрела на него и дала ему пятак. Обрадованный неожиданным подарком, мальчишка весь вспыхнул, начал ласково кивать головой и все указывал на дверь. Отворив ее и переступив порог, Полинька очутилась в комнате, длинной и низенькой, которая, несмотря на множество
Низенькая, мрачная комната, пустой двор, глухой переулок, немой оборванный мальчик — все вместе навело на Полиньку страх. «Что, если у меня отнимут вещи? — подумала она. — Кто услышит мои крики в этом пустом доме?» И она прижала к сердцу свое сокровище и в страхе ждала нападения.
Вдруг кто-то кашлянул так близко, что можно было подозревать в комнате присутствие другого лица. Полинька еще сильней испугалась; ноги у ней задрожали, она в изнеможении села. Послышались тихие шаги, и скоро отворилась маленькая дверь, не замеченная Полинькой.
Борис Антоныч будто вырос перед Полинькой из-под полу. Он был одет очень чисто, даже несколько изысканно. При дневном свете в лице его резко обозначалось множество мелких морщин; глаза, опушенные густыми ресницами, так же ярко блестели, как вчера вечером, когда Полинька увидела его в первый раз.
Полинька так обрадовалась появлению знакомого человека, что даже не заметила удивленного взгляда, брошенного на нее горбуном.
Они раскланялись очень вежливо.
— Извините меня… — начала она.
— Что вам угодно? — перебил он сухо. Полинька смутилась.
Заметив ее смущение, он повторил мягче:
— Что вам угодно?
— Я принесла вещи под залог, — отвечала ободренная Полинька.
Он слегка улыбнулся и посмотрел искоса на узелок, который держала Полинька.
— Какие вещи?
— Ложки и часы! — твердо отвечала Полинька.
Она начала развязывать узелок, но так торопливо и неосторожно, что все ее сокровище с звоном полетел на пол.
— Ах, что вы наделали! — воскликнул Борис Антоныч.
Он поднял часы, приложил к уху и радостно сказал: «Идут!», потом обратился к Полиньке.
— Ах, как вы испугались! — сказал он, любуясь бледным и прекрасным лицом девушки. — Хе, хе, хе!
Посмеявшись тихо и звонко, он круто спросил:
— Ну-с, так вы желаете денег взаймы?
— Да! — отвечала Полинька и нагнулась подбирать ложки.
— Не могу! — решительно отвечал Борис Антоныч, тоже
Отказ так поразил бедную девушку, что она лишилась голоса и удивленными глазами смотрела на согнувшегося горбуна, который, подбирая ложки, слегка кряхтел. Она быстро поднялась с колен, не заботясь больше о своих ложках, на которых за минуту основывала так много надежд. Горбун тоже поднялся и долго не спускал глаз с изумленного и печального личика девушки, которой все еще казалось невероятным, чтоб вещи, столь дорогие для нее, не имели цены в глазах других. Наконец, чтоб смягчить свой отказ, он сказал:
— Я даю только по знакомству или по дружбе.
— Я слышала… — робко начала Полинька.
— От кого вы слышали? — перебил, горбун, раскрыв шире свои большие глаза.
— …что вы даете деньги, — продолжала Полинька.
— Мало ли что вы слышали! Точно, даю деньги, но только тем, кого знаю. И кто вам сказал, что я беру в залог вещи?
— Надежда Сергеевна Кирпичова.
Лицо горбуна немного передернулось. Взглянув исподлобья на Полиньку, он проговорил протяжно:
— Гм! так вы ее знаете?.. А супруга изволите также знать?
— Да, как же-с! — с улыбкой отвечала Полинька.
— Позвольте узнать, с кем имею честь говорить? — вежливо спросил горбун, немного нагнувшись.
Полинька снова увидела горб.
— С… с Климовой! — весело отвечала Полинька.
— Имя и отечество?
— Палагея Ивановна.
— Вы замужем?
И горбун насторожил уши.
— Нет, — беззаботно отвечала Полинька.
Горбун пристально посмотрел на нее, будто желая удостовериться, правду ли она говорит.
— С папенькой или с маменькой изволите жить?
— Нет-с…
— Так, может быть, — перебил горбун, — с тетенькой?
— У меня никого нет родных, — грустно отвечала девушка.
— С кем же изволите жить?.. молодой девушке надо…
— Я живу одна, на своей квартире, и трудами достаю себе хлеб, — быстро возразила Полинька, опасаясь, чтоб он не сделал о ней невыгодного заключения.
— Так вы сирота круглая, можно сказать?
— Да, — со вздохом отвечала Полинька.
— Далеко изволите жить?
— Нет, близко, то есть… довольно далеко…
Во время разговора горбун так проницательно смотрел на Полиньку, что она начинала уже чувствовать невольную неловкость и очень обрадовалась, когда горбун, наконец, спросил:
— А сколько вы желаете? я, знаете, обеднел немного в последнее время.
— Мне нужно двести пятьдесят рублей, — отвечала Полинька, краснея.