Томек среди охотников за человеческими головами
Шрифт:
Родное селение Элеле Когхе раскинулось на небольшой возвышенности посреди плоскогорья. Несколько домов, построенных на высоких сваях вбитых в землю, стояли двумя параллельными рядами, как бы обрамляя довольно широкую улицу, покрытую хорошо утрамбованной красной глиной. В конце улицы, на краю обрыва, стояло сооружение покрупнее, которое туземцы называли эмоне. В эмоне происходили собрания старейшин, жили вожди и неженатые члены племени. Жилые дома были оборудованы со стороны улицы небольшими галереями, прикрытыми слегка изогнутыми к верху крышами. Селение было защищено полукругом частокола из заостренных, бревен. Это укрепление свидетельствовало о воинственности таваде, которые, ведя непрерывную войну с соседями, опасались возможного нападения с их стороны.
Элеле Когхе, что было сил, спешил к своим. Вот он уже очутился на улице, укрытой за частоколом. Победный клич воина сразу же обратил
Известие о новой победе Элеле Когхе с быстротой молнии разнеслось по всему селению. Несколько воинов немедленно стали готовиться в путь, намереваясь сопровождать Элеле Когхе в джунгли, чтобы доставить в деревню кровавый человеческий трофей. Обитатели селения были радостно взволнованы.
Пока один отряд спешно направлялся в джунгли, второй – отправился к женщинам, работавшим в поле на пологом горном склоне. На земле таваде появился враг, и надо было немедленно организовать охрану работавших в поле женщин.
Вскоре несколько воинов заняли посты на горных склонах, окружавших обработанные поля; сверху им было удобно следить за всем, что происходит вокруг. Весть о возможности неожиданного нападения врагов молниеносно облетела работавших в поле женщин. Низкорослые, полные, в огромном большинстве довольно неуклюжие женщины передавали известие из уст в уста. Женщины племени таваде не носили одежды. Только небольшие повязки вокруг бедер скрывали их наготу. Никогда не мытые тела многих из них были обезображены струпьями, оставшимися от плохо залеченных ран. Как и полагалось женщинам воинственного племени, они носили на шее ожерелья из тонких лиан с нанизанными на них костями их мужей и близких родственников, сложивших головы в битвах с врагами племени.
Как только женщины услышали весть, принесенную воинами, они стали работать еще усерднее, чем раньше. Ведь необходимо собрать как можно больше овощей к вечернему пиру. Они быстро заполняли огромные, сплетенные из лиан, корзины коричневато-красными, шероховатыми плодами батата [7] – основной пищей туземцев, корневищами таро [8] , сахарным тростником [9] и самыми любимыми у папуасов овощами – крупными клубнями растения, носящего название яме или диоскорея [10] . После этого женщины нагрузили корзины небольшими полосатыми тыквами и огурцами, не забыв прихватить и листья табака.
7
Батат (Ipomoea batatas) – многолетнее травянистое растение семейства вьюнковых. Корни батата, похожие на клубни картофеля, идут в пищу и отличаются сладковатым вкусом. Разводится во всех тропических странах.
8
Таро (Colocasia esculenta) – тропическое растение семейства ароидных. Встречается в Индии, на Малайском архипелаге и в Америке. Клубни растения, весом 0,5-3,5 кг в большинстве случаев с мякишем белого цвета в сыром виде несъедобны. В вареном или печеном виде идут в пищу, как картофель.
9
Сахарный тростник (Saccharum) – род многолетних тропических, реже субтропических растений из семейства злаковых. В высоту достигает 2-6 метров. Стебли толщиной 2-6 см заполнены внутри сочной, чрезвычайно сладкой мякотью. Вырастает очень быстро, урожай собирают через пять месяцев после посева. Сахарный тростник с древних времен культивировался в Мессопотамии, в долине Ганга и Индии, позднее проник в Индокитай, Китай и на Малайский архипелаг. Арабы научились культивировать тростник у индийцев, от арабов сахарный тростник научились возделывать испанцы и португальцы, которые распространяли культуру сахарного тростника на Антильских островах. Крупнейшие плантации сахарного тростника в настоящее время находятся на острове Яве, Кубе, Гавайских островах и в Африке.
10
Ямc (Dioscorea) – иначе иньям или диоскорея – род вьющихся травянистых однодольных растений. Плоды – коробочки или ягоды. Многие виды ямса образуют подземные клубни. Из многочисленных видов крупное значение имеет Dioscorea japonica var. batatas, выведенный в Восточной Азии. Клубни ямса мучнистые, водянистые, по вкусу напоминают молодой картофель. Яме – растение не требовательное к влаге. Мелкие клубни некоторых видов ямса содержат ядовитые вещества.
Покончив с наполнением корзин, женщины забросили их себе за спину, удерживая с помощью тонких лиан, перекинутых через склоненные вперед головы. На самом верху огромного тюка из овощей и бамбуковых стволов, наполненных водой, матери сажали еще своих ребят, помещая малышей в специальные бамбуковые клетки. Ну, а если какая-либо из женщин откармливала собственной грудью поросенка, то она несла его на руках перед собой. Нагруженные до отказа, словно вьючные мулы, женщины направились в деревню под охраной мужчин, державших в руках только оружие.
Возвратившись в селение, женщины немедленно принялись разжигать костры, чтобы в них накалить добела длинные, плоские камни. По обычаю племени, еда готовилась в первобытной печи, то есть в специально выкопанном рву, куда клали горячие камни, на них слой продуктов, потом опять клали горячие камни и продукты, повторяя эту операцию до тех пор пока ров не наполнялся до краев. После этого ров засыпали землей. Приблизительно через два часа доставали из рва готовую еду и тогда начинался пир.
Однако на этот раз радостное ожидание пиршества было нарушено еще до того, как нагрелись камни для печи, печальным возвращением отряда воинов под командованием Элеле Когхе. Оказалось, что вместо трупа поверженного врага, они принесли с собой тела двух собственных воинов, погибших в стычке с отрядом мафулу. Вблизи того места, где Элеле Когхе застрелил врага, воины мафулу устроили засаду и неожиданно осыпали из-за кустов отряд Элеле Когхе градом стрел. Два воина из отряда таваде погибли сразу, несколько других были ранены. И только благодаря осторожности мафулу, которые несмотря на явный перевес сил очень боялись известных своей жестокостью соседей, отряд таваде мог отступить, потеряв только брата Элеле Когхе и еще одного, пожилого воина.
По местным убеждениям смерть брата Элеле Когхе могла считаться прямым возмездием за смерть одного из мафулу. Ведь его убил Элеле Когхе, а в джунглях действовал неписаный закон – смерть за смерть. Но второй убитый таваде и несколько раненых требовали отмщения. Надо было убить и ранить столько же мафулу, сколько потеряли таваде.
Тем временем с окрестных гор поплыли тоскливые звуки, похожие на нежный звук тысяч серебряных колокольчиков. Это лягушки-тоундулы начинали свой вечерний концерт. А в селении таваде, вместо радостных песен раздавались причитания и слышались рыдания. Единственная жена погибшего брата Элеле Когхе и три жены старого воина, в знак траура вымазали тела белой глиной и, громко рыдая, катались в пыли. В своих причитаниях они славили погибших мужей и осыпали проклятиями их убийц. Мужчины тоже не отставали от них. Элеле Когхе повязал топор набедренной повязкой брата и присягнул жестоко отомстить врагам. Такую же присягу приносили близкие и дальние родственники второго убитого воина, ведь костры разложенные на вершинах гор уже подавали весть о трагическом событии окрестным племенам, и их представители уже собирались на тризну.
В этот день женщины раскопали дымящие печи с яствами только поздним вечером. Мясо двух кабанов, специально заколотых для тризны и огромную кучу овощей разделили между собравшимися жителями селения и прибывшими на тризну гостями. Лучшие куски мяса и ямс получили старейшины племени и знаменитые воины. Они брали свои порции, заворачивали их в листья и съедали, отойдя в сторонку. Женщины разделили между собой остатки мяса и овощей. Дети и собаки копались в пепле на дне рва, добывая оттуда неподобранные случайно куски.
Погребальный обряд тянулся довольно долго. Поэтому после ужина мужчины направились в эмоне на совет. Уселись рядами вдоль огня, пылавшего в углублении, идущем по всей длине пола эмоне. Вождь племени свернул несколько листьев табака, и добыл из сетки оригинальную трубку. Она была сделана из довольно толстого бамбукового стебля, длиной сантиметров тридцать. Трубка с обеих сторон наглухо замкнута. По концам бамбукового стебля, наверху, находились отверстия. В одно из отверстий вождь вставил свернутые, как сигару листья табака и поджег их горящей веточкой, вынутой из костра. Приложив второе отверстие ко рту, он стал всасывать воздух до тех пор, пока вся трубка не наполнилась табачным дымом. Вождь выбросил догоревшие листья и передал трубку соседу. Все собравшиеся по очереди затягивались дымом, накопившемся внутри трубки.