Томек у истоков Амазонки
Шрифт:
Индеец с трудом жевал листья коки, принесенные ему Томеком. Во всяком случае, еще до прихода остальных членов экспедиции в глазах индейца появилось оживление. Казалось силы возвращаются к нему.
Через каких-нибудь полчаса хрипло залаял Динго, и ткнул мордой в колено Томека. Подходили остальные участники экспедиции. Вскоре они очутились рядом с шалашом. Наташа, исполнявшая в экспедиции функций~врача, нагнулась над умирающим.
– Ему, видимо, нельзя ничем помочь, – сказал Томек. – Искорка жизни тлеет в нем главным образом благодаря листьям коки. Он умирает.
– В каком ужасном состоянии он находится… – сказала Салли, потрясенная видом индейца.
– Как видно, он уже давно лежит здесь без движения, – сказал капитан Новицкий. – У него не было сил даже защитить себя от укусов насекомых.
– Интересно, кто он и откуда? Со мной он говорил по-португальски, – заметил Томек.
Новицкий нагнулся над индейцем. Влил ему в рот несколько капель воды. Вдруг раздался пронзительный крик Наташи. Молодая женщина разразилась рыданиями. Только теперь Томек заметил, что Наташа судорожно сжимала в руках пояс, прикрепленный к кожаной сумке индейца.
– Наташа, что случилось? Что с тобой? – озаренный внезапной догадкой, воскликнул Томек.
Наташа с трудом пыталась овладеть собой. Через минуту прерывающимся голосом она шепнула:
– Это дорожная сумка Смуги. Я сама ее купила перед отъездом из Манауса…
– Ты в этом уверена? – крикнул Новицкий.
– Наташа, возьми себя в руки, неужели это возможно?! – воскликнула Салли.
– Здесь его… монограмма… серебряная… Это подарок… от меня…
Новицкий выхватил у нее кожаную сумку. Нашел в ней несколько патронов, компас и немного мелких монет.
– Откуда это у тебя, говори! – хрипло спросил он, подсовывая индейцу под нос сумку Смуги.
Индеец молчал. Как видно, он снова стал терять силы, потому что только водил тусклыми глазами по лицам, окружавших его людей.
Как вдруг к Новицкому подошел Габоку. Он взял из его рук сумку, тщательно осмотрел ее, потом поднял с земли винтовку и кремневое ружье индейца. Присел у ложа умирающего. Левой рукой схватил его за плечо, а правой достал из-за пояса нож. Приставил острие к горлу индейца.
– Что ты сделал с тем белым, паршивый пес? – с угрозой в голосе спросил он.
– Габоку, спрячь нож! Этот человек умирает! – приказал Томек.
Габоку посмотрел на него. В его глазах не было и тени жалости.
– Сумка, винтовка сеньора Смуги, – сказал он. – Этот проклятый кампа был у Смуги проводником.
– Ты не ошибаешься? – недоверчиво спросил Новицкий.
– Я узнал этого паршивого пса!
– Ты… Габоку, – шепнул умирающий.
Томек приблизился к индейцу. Жестом попросил всех соблюдать тишину. Нагнулся над постелью больного.
– Так это ты вывел нашего друга в Гран-Пахональ? – спросил он. – У тебя его сумка и винтовка. Он погиб? Говори правду!
Индеец взглянул на Томека так, будто совершенно пришел в себя.
– Слушай внимательно! Смуга наш друг. Мы ищем его. Ты умираешь и мы ничем не можем тебе помочь. Скажи правду, это даст тебе облегчение. Тот белый погиб?
– Вы все его друзья? – тихо спросил индеец.
– Да, все.
– Ты, паршивый пес, погубил настоящего друга всех индейцев, – не выдержал Габоку. – Ты знал, что белый выкупил из рабства у Варгаса людей моего племени. Он выкупил и тебя, и твою жену. Ты не индеец, если твое сердце забыло о благодарности.
Умирающий приподнялся, опираясь на локоть. Неожиданно сильным голосом ответил:
– Не говори так! Я свободный индеец! Я не выслуживаюсь белым!
– Тот белый, которого ты погубил, был также другом храбрых индейцев из племени кампа. Ты прекрасно знаешь, что он преследовал злых белых.
– Он жив…
– Скажи, где он? Эти белые его и наши друзья. Ты знаешь, что пришел твой конец, отплати этим белым добром за добро!
Индеец тяжело упал на подстилку. Он с трудом дышал. Долго собирался с силами, потом начал говорить:
– Белый достиг цели. Догнал одного из двух убийц. Тот уже умирал, раненый стрелой. Знал меня… Это я посоветовал белым убийцам спрятаться в развалинах города, а потом привел туда и вашего друга. Когда умирающий обвинил меня в предательстве, метис, который шел с вашим другом выстрелил в меня из револьвера. Я лежал без сил. Потом пришли наши. Они, видимо, уже поймали белого. Думали, что я мертв… Они убили мою жену, чтобы никто не мог сообщить об их делах. Когда они ушли, я спрятался в лесу. Нашел винтовку и сумку, В ней было немного продуктов. Я спасся, но знал, что наши выслеживают меня. Они меня убили бы, хотя я один из них. Я знал тайну. В лесу я прятался много, много лун. Боялся, что за мной следят. Однажды падающее дерево раздавило мне ногу. Я добрался сюда, построил шалаш и стал ждать смерти.
– Скажи, белый находится в древнем городе?
Умирающий в ответ кивнул утвердительно головой.
– Ты знаешь дорогу туда? – спрашивал Габоку.
– Это тайна племени кампов, тайна индейцев, – ответил умирающий.
– Я такой же индеец, как и ты! Скажи как пройти в тот город? Мы должны спасти нашего друга. Скажи только одному мне. Я готов присягнуть на души наших предков, что никогда и никому не покажу дорогу, которую ты мне укажешь.
– Если узнаешь дорогу – погибнешь! Погибнешь так же, как погибаю я. Они догадались, что я уцелел. Много, много лун ищут меня. Ходят здесь близко. Поэтому у меня есть ружье и патроны, я не мог охотиться – боялся выстрелом привлечь врагов. Из-за этого умираю. Ты тоже хочешь погибнуть?
– Я готов умереть, чтобы спасти друга!
– Хорошо, духи наших предков, которые уже пришли за мной, говорят, что ты тоже индеец. Ты сохранишь тайну. Пусть все выйдут отсюда и оставят нас одних.
Габоку взглянул на друзей. На его лице, словно выточенном из цельного куска камня, нельзя было прочесть обуревавших его чувств.
– Пусть все уйдут на берег ручья. Ждите меня там.
– Берегитесь, кампы близко!
Томек протянул умирающему руку.
– Прощай, воин! Мы все стали твоими друзьями. Нам очень жаль, что ничем не можем тебе помочь. Я обещаю тебе, что никогда и никому мы не выдадим тайны свободных кампов.