Томится душенька на зоне
Шрифт:
Но, как оказалось, стекол не было в целом оконном пролете. Более того, в решетке не хватало прутьев…
— А сигнализация у тебя хреновая, — услышал он за спиной густой басовитый голос.
Он обернулся на звук и увидел незнакомого мужика. Он стоял, деловито покручивая в руке ножовку по металлу. Судя по голосу, это должен был быть здоровенный тип. Но Гена увидел перед собой неказистого мужичка: роста ниже среднего, худой; ни рожи, что называется, ни кожи. Но в нем чувствовалась внутренняя сила,
— Ты кто?
— Антон я. За жену пришел спросить, — сказал Антон, растягивая слова на блатной манер. — Где Марина?
Антон сумел произвести на Гену впечатление. И все же могло показаться смешным, что у Марины такой муж. Белоснежка и один из гномов… Но Гене сейчас было не до смеха.
— Тебе лучше знать.
— Да нет, не знаю… Она у тебя на квартире в Лефортове жила. Нет ее там.
— Сам знаю, что нет.
— И здесь тоже нет. Куда ты ее дел?
— Не знаю, где она.
— Ну, не знаешь так не знаешь. Я ее все равно найду. А тебя убивать буду. Гнида ты, Гена! Лохмач позорный!
Внешне Антон чем-то был похож на уголовника. Хищный взгляд, угрожающий оскал… Да и в квартиру через окно мог влезть только профессиональный домушник… Гена был поражен. Он еще мог поверить в то, что этот урод сумел забраться к нему в дом. Но как Марина могла любить его, спать с ним, рожать от него детей? Уму непостижимо…
— Ты бы шел отсюда, пока я не разозлился, — предупреждающим тоном сказал Гена.
— А ты злись, падла. Злись, а я тебя успокаивать буду…
— Пилу брось!
Гене совсем не нравилась ножовка в его руке. Если ею полоснуть по горлу, мало не покажется… Рука сама потянулась к горлу, закрыла кадык.
— Да брошу, не вопрос…
Антон отбросил ножовку в сторону.
— Ну а теперь поговорить можно!
Гена отвел руки от горла, начал снимать дубленку, чтобы удобней было драться. Но Антон ударил его в тот момент, когда он снял ее наполовину. И ударил он как раз в кадык, который Гена только что закрывал.
Хруст, боль, сильнейшее головокружение. Но Гена удержался бы на ногах, если бы не дубленка, в которой он запутался, как в силках. Антон же не собирался его щадить. Он ударил его ногой в живот, раз, второй, третий… Бил он по одному и тому же месту, в печень. А когда Гена закрыл ее рукой, он ударил в пах…
Гена орал как резаный, но, похоже, никто не реагировал на его крики. Между квартирами отличная звукоизоляция, а на улице никого, только вьюга завывает… Антон избивал его, пока не выбился из сил.
— Это тебе за Марину, — ожесточенно сказал он.
Полез в холодильник, достал оттуда бутылку минералки, напился.
— Хорошо живешь, гнида… Денег много, да?.. Думаешь, что можешь баб насиловать? А если я тебя самого изнасилую?
Антон начал расстегивать пояс на брюках. Гена понимал, что этот уголовник способен на все. Страх помог ему подняться с пола, встать на ноги. Он не чувствовал ног, отбитая печень болела так, что хотелось лечь и умереть. Но все же он выскочил из кухни, бросился в ванную. Там у него тайник, там пистолет…
Антон зашел туда вслед за ним.
— А подмываться совсем не обязательно! — хохотнул он.
И снова ударил Гену. Сначала кулаком в лицо, затем коленкой в живот. Как же сильно он бьет… Гена упал на живот, больно ударившись головой о край раковины дорогого «мойдодыра». Невероятной силы удар по почкам едва не лишил его сознания. Но Гена все же смог открыть створки шкафа, нащупал закрепленный под средней полкой револьвер, с газового переделанный на боевой…
— Что ты там делаешь?
Антон нагнулся посмотреть, чем занят Гена. Но выстрел в упор выбил из него любопытство вместе с частью серого вещества…
Какое-то время Гена приходил в себя. Он уже понял, что убил своего врага и соперника, но страха не чувствовал. Главное, что сам остался жив…
Страх пришел чуть позже, когда улеглась боль. За убийство человека можно угодить в тюрьму. И хотя он не верил в неподкупность правосудия, все равно стало не по себе.
Можно было обратиться к отцу, он бы прислал своих людей, чтобы помочь сыну избавиться от трупа. Но эти люди станут свидетелями его преступления, а кто знает, как они поведут себя дальше… Голова, как ни странно, работала быстро и ясно.
Гена вспомнил про смотровую яму в гараже. Он никогда не занимался ремонтом своего джипа, для этого есть автосервис. И яма в гараже совсем не нужна… А еще в гараже у него был рулон плотной полиэтиленовой пленки…
Сначала он стащил труп в гараж, там обмотал его пленкой, утюгом запаяв ее сверху и снизу, чтобы запах разлагающейся плоти не выходил наружу. Тело в герметичном саване он сбросил в смотровую яму, забросал его тряпками. Туда же бросил и револьвер. На сегодня хватит… Хорошо, что убийство произошло в ванной, физиологическая жидкость отмывалась легко. Плитку, которую разбила пуля, он снял и выбросил. Кажется, все…
Ему казалось, что со времени убийства прошел максимум час. Но, глянув на часы, Гена оторопел. Следы преступления он уничтожал четыре с половиной часа. И время пролетело стремительно быстро.
А утром он позвонил на завод железобетонных изделий и заказал пару кубов жидкого бетона. Машина прибыла к вечеру. Бойкий водитель заглянул в яму, в которую нужно было залить раствор, но ничего подозрительного там не обнаружил.
— Зачем вам это? — спросил он.
— Да ногу чуть не сломал по пьяной лавочке, — соврал Гена.