Томится душенька на зоне
Шрифт:
— И что за фильм вы снимаете? — в недобром предчувствии спросила она.
Надо же быть такой балдой, чтобы сунуться черт знает куда в то время, когда вокруг полно аферистов, маньяков и просто извращенцев. Хотя бы спросила, в каком фильме и на какую роль ее собираются утверждать.
— Любовный. «Ромео и Джульетта». По пьесе Шекспира. Знаешь такого?
— И Шекспира знаю, и пьесу его тоже. Но она не начинается с постельной сцены.
— В нашей интерпретации пьеса начинается именно так. «Ромео и Джульетта» на современный лад. У
— Это шутка такая или сценарий порнографического фильма? — холодея от страшной догадки, спросила Евгения.
— Зачем нужна порнография, если есть более прекрасный и возвышенный эротический жанр. «Ромео и Джульетта», мягкая эротика… Сниматься, детка, будешь без трусов, но ниже пояса тебя показывать не станут, — глумливо, с демоническим проблеском во взгляде улыбнулся «режиссер».
— Я не хочу сниматься. Я хочу домой!
Евгения повернулась к нему спиной, но «ассистент» преградил ей путь.
— Сначала съемки, а потом домой, — хищно усмехнулся он.
— Ты же актриса! А настоящей актрисе все равно, в каких фильмах сниматься!
Она узнала этот голос. Адам?! Он-то что здесь делает?
Он спускался по лестнице с важным и снисходительно-насмешливым видом третейского судьи, которому решать, быть унизительным съемкам или нет.
— Адам, что здесь происходит? — в надежде на помилование обратилась к нему Евгения.
— Как что? Сбывается твоя мечта, — измывательски хмынул он.
— Это ты все подстроил? — чуть не плача спросила она.
Сама должна была догадаться, что Адам не оставит ее в покое. И Олег Коготков мог подыграть ему, что, собственно, он и сделал. Это Адам вырыл для нее яму, а его дружки ее туда загнали. Их трое, и нет никого рядом, кто мог бы им помешать. Евгения остро осознавала, что она целиком во власти привыкших к безнаказанности мажоров.
— Не подстроил, а устроил. Ты же хотела сниматься в кино. И с режиссером хотела переспать… Я буду твоим режиссером…
— Но я не хочу сниматься.
— А ты уже снялась, сучка! — презрительно скривился он. — Ты что, думала, с лохом связалась? Козью морду мне делала. Думала, что я стерплю? Нет, прогадала ты, детка! Пора исправлять свои ошибки…
— Я ничего такого не делала. Я хочу домой…
— Сначала съемки, а потом домой… Гена, камеру!
«Ассистент» вышел из холла, но скоро вернулся с видеокамерой в руках.
— Не надо, — Евгения была близка к истерике.
— Раздевайся, — потребовал Адам.
— Я не могу!
— Перед Олежей раздевалась, а передо мной не можешь?
— Раздевалась, но для журнала…
— А это для кино!
— Это не кино, это порнография!
— Сама ты порнография!
Адам резко подался к ней, руками схватил за ворот кофты, сильным движением разорвал ее на две части. Евгения очень пожалела, что оставила бюстгальтер дома.
— Шлюха ты! — в бешенстве заорал на нее Адам. — И только попробуй сказать, что это не так!
— Пусть дальше раздевается, — дрожащим от возбуждения голосом попросил «ассистент».
— Какие же вы сволочи! — закрывшись руками, простонала Евгения.
Но это лишь еще больше распалило Адама.
— Заткнись!
Он наотмашь ударил ее раскрытой ладонью по лицу. Может, и не со всей силы, но Евгения не смогла удержаться на ногах.
Она упала, а «режиссер» и «ассистент» схватили ее за руки-ноги и потащили в спальню на второй этаж. Она сопротивлялась, но слишком крепко держали ее насильники.
В спальне она оказалась на кровати. Здесь Адам ударил ее по ушам сложенными в пригоршню ладошками. Она оглохла и на какое-то время выпала из реальности. Когда пришла в себя, Адам уже бросал на пол ее трусики. Она попыталась вырваться из-под него, но не хватило сил.
— Еще раз дернешься, убью! — пригрозил он, показав ей кулак.
Евгения зажмурилась. Она очень боялась, что этот подонок сломает ей нос. Кому она потом будет нужна с таким дефектом…
— Адам, ну давай по-хорошему! — взмолилась она. — Только ты и я…
— По-хорошему?.. По-хорошему давай!
Он махнул рукой, выгнав своих дружков из комнаты. Взял со стола бутылку «Амаретто», свинтил пробку, наполнил стакан до краев.
— Пей! — потребовал он. И с кривой усмешкой добавил: — Чтобы хоть какое-то удовольствие получила…
— Будешь ласковым, будет и удовольствие, — через силу улыбнулась она.
Будь ее воля, она бы убила этого мерзавца. Но не могла она этого сделать, поэтому приходилось выкручиваться. Пусть лучше она окажется под ним одним, чем еще и под его дружками. Пусть из трех зол будет всего одно, и чтобы без видеокамеры… А от ликера она отказываться не стала. Удовольствия она все равно не получит, но спиртное поможет сгладить мерзость ощущений.
Она еще не успела захмелеть, а он уже втиснулся между ног.
— Может, еще выпьем? — спросила она в надежде хоть на чуть-чуть оттянуть момент.
— Хватит с тебя!
Адам оказался прав. Хмельное ударило в голову, Евгения сильно запьянела, и это позволило ей представить на его месте Никиту.
Адама надолго не хватило. Он отстранился от нее, а она уже, казалось, не могла встать — настолько хмельным оказался ликер. Еще до того, как в комнате появился «ассистент», она успела понять, что в напиток подмешана какая-то гадость.
Она плохо соображала, у нее не было сил подняться, не говоря уже о том, чтобы оказать сопротивление раздевающемуся Гене. Но и желания принять этого ублюдка тоже не было.