Томка, дочь детектива
Шрифт:
Мать протянула руку к бутылке, чтобы забрать ее, но я вцепился клешнями намертво.
– Тогда живи так, чтобы с тобой ничего не случилось. Сегодня я за внучкой пригляжу, а дальше – смотри…
Это было год назад.
Сейчас я стараюсь жить так, чтобы со мной все было в порядке. Я нужен этой белокурой девчонке с волосами до попы и «окошечком» в частоколе зубов. Кривой, косой, пьяный, уставший, злой, но я должен у нее быть, потому что я для нее – всё.
Надеюсь, у меня получается…
4
…Но
И вот она у меня на столе. Улыбается, как ни в чем ни бывало.
– Хорошо, – сказал я спокойно. – Мне нужны ее имя, фамилия, координаты, где она может находиться. Разумеется, если вам все это известно.
– Разумеется.
Виктор обильно потел. Похоже, визит сюда дался ему нелегко.
– Хотите воды?
– Нет, все в порядке.
Я услышал в его голосе нотки раздражения.
– Дело ваше. Итак…
– Ее зовут Марина Гамова. Она… – Виктор задумался, сосредоточенно уставившись в одну точку.
– Вы видели ее документы? – спросил я.
– Конечно! Хотя… хм, я должен проверять паспорта у женщин, которые мне симпатичны?
Он замялся. Очевидно, его отношения с Мариной зашли достаточно далеко. Неожиданно для себя я почувствовал укол ревности, и довольно болезненный. Передо мной сидел мой соперник.
Под моим испытующим взглядом он опустил голову.
– Вы правы, я довольно мало о ней знаю.
– Что же вас привело сюда? Точнее, что именно мы должны искать – любовников, тайное место встречи, темные пятна в биографии? Я спрашиваю не из досужего интереса («ой ли, Антоша?»), мне нужно правильно понять задачу, чтобы правильно поставить ее перед своими сотрудниками.
– Это разумно, – согласился Виктор, впрочем, без особого энтузиазма.
– Тогда я вас слушаю.
Он снова полез в карман. Я ожидал новую партию документов, но он всего лишь вынул сигареты.
– Здесь можно курить?
Я подставил пепельницу. Он неторопливо закурил, спрятал пачку в кармане, выпустил дым. Меня стало разбирать любопытство: что еще успела натворить моя бывшая?
– Марина увела меня из семьи. Точнее, не увела… слово-то какое идиотское, будто речь идет о племенном бычке… В общем, я был женат. У меня двое детей, они остались с супругой. Мальчик и девочка десяти и тринадцати лет.
Я чувствовал, как наливаюсь желчью, но старался не подавать виду. Ни один мускул не должен выдать моей заинтересованности.
– Я человек состоятельный и могу обеспечить своим детям безоблачное детство и относительно безмятежную юность. И с женой мы разошлись мирно,
– Когда это произошло?
– Что?
Я смутился. Вопрос был задан слишком эмоционально.
– Я имею в виду, когда вы встретились и, соответственно, когда приняли решение уйти из семьи?
– Это важно?
– Возможно, что и нет.
– Это случилось, – он посмотрел в потолок, – чуть больше года назад. Да, прошлой зимой нас познакомили на вечеринке общие знакомые. А спустя три месяца, когда наши отношения перешли в более глубокую фазу, я решил обо всем рассказать жене. Обошлось без больших скандалов, к счастью. Мы тогда снимали с Мариной квартиру на окраине, потому что свое жилье я оставил семье. Все вроде бы было хорошо…
Виктор снова замялся. Наверняка ему казалось, что он один такой несчастный на всем белом свете. Многие клиенты приходят ко мне как к венерологу, стесняются, краснеют. Можно подумать, их проблема уникальна.
– Мы прожили вместе больше полугода, переехали в центр в хорошую квартиру, а недавно Марина стала настаивать на заключении брачного контракта.
– Настаивать?
– Именно так. Она была очень настойчива. Конечно, поначалу я принял это за естественное желание иметь какую-то ясность, стабильность, подтверждение серьезности наших отношений, и я готов был рассмотреть этот вопрос. Но меня насторожила срочность.
Я задумался. Маришка, конечно, могла быть истеричной, взбалмошной, капризной… но чтобы она настаивала? Не припомню. С другой стороны, она могла измениться. Я все еще чувствовал уколы ревности. Говорят, ревность живет дольше всего. Когда любви уже нет, ревность продолжает трепыхаться, словно рыба на песке, и умирает последней, даже позже надежды.
Кормухин погасил сигарету в пепельнице, посмотрел на желтеющие пальцы.
– Мне показалось, что она преследует какую-то определенную цель, будто от заключения этого проклятого контракта что-то зависит.
– У вас есть догадки?
Он покачал головой. У него не было никаких идей, в противном случае он не пришел бы сюда.
Мысли в моей голове начали свои безумные гонки по вертикали. Сталкивались друг с другом, разбивались в мелкие осколки. Я никак не мог собраться.
– Позвольте поинтересоваться, – наконец сказал я, – какими активами вы располагаете?
– Это имеет значение?
– Конечно. Мне нужно знать, на что именно Марина Гамова может рассчитывать.
– Ну, у меня трехэтажный дом в поселке, с бассейном и участком леса. Двухуровневая квартира в центре. Есть кое-какая недвижимость в Москве. Два автомобиля представительского класса… э-э…
– Счета в банках? – помог я.
– Разумеется.
– С семизначными цифрами?
Он посмотрел на меня молча. Люди подобного рода должны уметь говорить взглядами, и Виктор вполне владел этим искусством. Я больше не задавал вопросов.