Тонкая грань
Шрифт:
– Не стоит, Ханатаро-кун, – проговорила она. – Ты и так уже много для меня сделал. Наверное, даже больше, чем следовало. И если ты так постоянно и будешь пытаться облегчить мне задачу, я точно не стану сильнее.
– Она права, – решительно проговорил Ренджи, видя, что Ямада хочет что-то возразить, и положил руку тому на плечо. – Не переживай так. Хинамори не я и не Йоко, чтобы не знать, когда следует остановиться.
– Вот именно, – подтвердила она. – Так что я пойду. Не скучайте тут без меня.
Весело улыбнувшись, Момо помахала друзьям на прощание рукой и ушла в сюмпо. А ребята так и остались под деревом, переглядываясь между собой, но ничего не говоря. Такое неожиданное решение со стороны
– Если Хинамори-кун ушла тренироваться, нам тоже грешно сидеть тут и бездельничать, – емко высказался он.
– Тогда милости прошу с нами в зал кендо, – тут же подскочил к нему Ренджи с каким-то безумным блеском в глазах.
Как ни странно, Кира не стал сопротивляться, лишь равнодушно пожал плечами. Дескать, кендо так кендо, мне все равно. Абарай недовольно скривился, и Йоко и его понимала. Порой это непроницаемое выражение лица Изуру нервировало и ее. Так что она даже поддерживала желание Ренджи вывести из равновесия Киру, чтобы он, черт побери, показал хоть какие-то эмоции.
Рукия, больше предпочитавшая занятия Кидо, не спешила отбывать на полигон с мишенями, справедливо решив, что тренировка по кендо не повредит и ей. Боккэн в руках она держала вполне уверенно и схваток не боялась, но и только. Два из трех спаррингов на занятиях она все равно проигрывала, хотя, к своему же удивлению, ни капли не расстраивалась по этому поводу. Иногда она тренировалась в кендо с Ренджи, но это случалось так редко, что практически не приносило результата. А пойти и позвать на тренировку кого-то из своей группы ей просто не хватало духу – отношения с сокурсниками не заладились у нее с самого начала.
Ханатаро только вздохнул и поплелся следом за всеми, уже прикидывая в уме, насколько сегодня затянется процесс лечения этих безумцев. А потом вспомнил, что Йоко и Ренджи сегодня вознамерились схватиться на асаучи, и по спине побежали мурашки. Эти двое и боккэнами вполне могли забить друг дружку до полусмерти, а теперь в их руках будут острые мечи. Отстраненно Ямада подумал, что надо бы попросить прибавку к жалованию…
Единственная женщина-преподаватель на первом курсе – Нацуми Рен – встретила пришедших со всем радушием. Йоко и Ренджи всегда были у нее в любимчиках, как лучшие в кендо на всем потоке. Стилем преподавания она была похожа и на Такуми-сенсея, и на Масао-сенсея, то и дело кидаясь из крайности в крайность: в один день могла быть спокойной и молча наблюдать за студентами на протяжении всего занятия, а на следующий – превратиться в настоящую фурию, цепляющуюся к ученикам по любому поводу и лихо отвешивающую провинившимся увесистые тумаки ножнами от своего занпакто. Зато, когда студенты приходили к ней на дополнительные занятия, она преображалась буквально на глазах, становясь больше всего похожей на любящую бабушку, к которой на каникулы приехали горячо любимые внуки. Разве что чаем с конфетами не угощала.
Зал для тренировок не сказать, чтобы был переполненным, но не пустым точно. Пара дюжин студентов в основном со второго и третьего курсов были полностью поглощены отрабатыванием ударов, не обращая на пришедших никакого внимания. Считалось, что сюда ходят именно для тренировок, а не поболтать с приятелями, поэтому даже если здесь встречались знакомые, то откладывали болтовню на потом.
– Накамура-кун! Абарай-кун! Я так и знала, что вы сегодня сюда придете, – преподавательница мелькала между пришедшими, щебеча без остановки.
–
– Слов не нужно, все понимаю, – отозвалась та. – Лучше приступайте к делу. Оправдания никак не улучшат ваши навыки.
На пришедших Киру, Рукию и Ханатаро она вообще внимания не обратила и, вволю наговорившись с Йоко и Ренджи, ушла в сюмпо на свое обычное место в дальнем конце зала, откуда было очень удобно наблюдать за всем происходящим.
– Ну что, начнем, – плотоядно потер руки Ренджи, подходя к стойке с боккэнами.
Йоко и Рукия, глядя на это, только покачали головами и закатили глаза. Кажется, им ужасно хотелось схватиться рукой за лицо. Зато Кира сохранял свою фирменную невозмутимость и тоже приступил к выбору подходящего деревянного меча. Накамура вздохнула – похоже, сразиться с Ренджи ей удастся нескоро, и это немного напрягало. Смысл ей устраивать спарринг с Рукией, которую она уделает с одного удара? Девушки обе это прекрасно понимали, но все же тоже взяли по боккэну и встали в боевую стойку друг напротив друга. Йоко решила, что раз ей не судьба улучшить собственные навыки, она поможет в этом деле подруге, а Рукия, морально подготовившись к возможному получению свежих ушибов, ничего против не имела. Ханатаро же просто уселся в сторонке, прислонившись спиной к стене, и стал ждать, когда к нему попадет первый пациент. В том, что они будут, парень не сомневался ни секунды. Не такой у этой компании характер, чтобы сражаться вполсилы.
Тем временем на полигоне по занятиям Хакудо Хинамори, упрямо сжав губы, колотила злосчастную доску. По обе стороны от нее стояли еще два парня из ее группы – очередные наказанные за плохое поведение на уроке. Причем одним из них был Хидеки – тот самый, схлопотавший наказание на первом же занятии. Несмотря на данный себе же зарок не вступать в перепалки с учителями и, в первую очередь, с Такуми-сенсеем, он так ничего не смог с собой поделать и без конца возмущался по любому поводу, отчего и страдал. А вторым, к удивлению Момо, оказался Ирияма-кун, один из лучших студентов их группы по Хакудо. По крайней мере, ему от учителя доставалось куда меньше, чем остальным. На уроке он однажды решил вступиться за Хидеки, в очередной раз заработавшего себе неделю каторжной отработки на полигоне, и, как результат, сам загремел сюда же на тот же срок. Такуми-сенсей и не думал делать поблажки даже лучшему ученику по своему предмету и не преминул показать, что бывает с теми, кто осмеливается критиковать его метод преподавания.
Разумеется, из всей троицы Момо показывала худший результат – Хидеки уже давно привык к набиванию ударов об доску, а у Ириямы вообще с этим никогда проблем не было. Но Хинамори только сильнее стискивала зубы, не позволяя ни единому звуку сорваться с ее губ. Кожа на руке давно была содрана, а сам кулак болел неимоверно, но учитель сказал, что сам остановит эту тренировку, когда сочтет нужным, а потому следовало терпеть. Момо уже неоднократно мысленно благодарила Ханатаро за все его старания. Перед тренировкой она втерла в кожу данную им мазь, что позволило ей первый час вообще не обращать внимания на состояние своей руки – все болячки заживали практически одномоментно, стоило им только появиться. Однако потом действие мази сошло на нет, а снова ее нанести незаметно от учителя не представлялось возможным, потому что привычку ходить за спинами учеников, размахивая боккэном, Такуми-сенсей так и не оставил. Так что приходилось держаться только силой собственного упрямства, но и тут Ханатаро оказал ей немалую услугу. Предательский сустав среднего пальца, уже неоднократно подводивший Момо на этом упражнении, больше не выбивался, отчего девушка была счастлива невероятно.