Тонкая стена
Шрифт:
Зифгрид наблюдал за происходящим взглядом, не лишенным ехидства.
Велимир, в свою очередь, испытал сильное облегчение. Сент теперь был слишком сильно потрясен, чтобы копаться в проколах и ошибках своего коллеги. Он выдержал надлежащую паузу и заключил:
— Надеюсь, боевые качества наших бойцов от таких признаний только улучшатся?
Шамтор ничего не ответил. Он повернулся и тихо заплакал.
Глава 22
Непобедимый
Федорсмотрел на Велимира,
— Что ты нервничаешь? — недовольно поинтересовался он, — войска скоро будут на позициях. Наши мастера кое-чего придумали, так что фатерляндцев ждет сюрприз. Еще и лешие помогут. Мы подготовим этомуХоннику хороший прием.
— Не в этом дело, — махнул рукой Велимир, остановившись и посмотрев наФедора. — Я, знаешь ли, не люблю ваши механические штуки. Магиявот это настоящее искусство. А изтвоих труб любой дурак, стрелять может научиться.
— Ну ты сказал! — даже крякнул Федор. — Ты сам хлопочешь, чтобы у меня их было побольше, и при этом «не люблю», «не люблю»! Боишься, небось?
— Да, ладно вам, уважаемый, — запальчиво возразил воевода, стоявший рядом и внимательно слушавший их разговор. — Это же могучее оружие. И из него не каждый, как вы выражаетесь, дурак стрелять может. Тут надо ума немного, а сдуру можно и башку себе снести!
Велимир посмотрел на Федора, но тот лишь загадочно улыбнулся.
— Где твой посыльный? — недовольно поинтересовался маг, прервав размышления советника.
— Да, должен уже быть здесь… — Федор сам недоумевал. Всеслав обычно был всегда точен.
Дело в том, что они с Велимиром и воеводой прилетели к Дорогобужу, опередивосновные силы русинской армии на несколько часов, чтобы лично провести разведку. И тут их должен был ждать Всеслав, который отправился в район будущего театра военных действий гораздо раньше. Федор уже хотел прибегнуть к магической связи, но внезапно над опушкой взлетели вороны, с веток крайних деревьев посыпался снег, кто-то, еще невидимый, коротко выругался и предстал перед глазами Советника, Хранителя и всей их свиты. Раскрасневшийся Вселав пытался одновременно перевести дух и отряхнуть с полушубка снег.
— Насилу добрался, — виновато произнес он, обращаясь к Федору, — все в порядке, уважаемый. Дер Хонник закрепился в городе, и сейчас к нему прибывают подкрепления со всего Фатерлянда.
— Понятно, — кивнул Федор. К нему подошли Велимир с воеводой.
— Этот ублюдок готовит мощный атакующий кулак, — заметил Велимир, — у них, по-моему, это «штурм унд дранг» называется. Одним ударом хочет вражина с нами расправиться.
— Только мы ему рога его фатерляндские пообломаем, — весело заметил воевода.
— Не надо недооценивать противника, — наставительно заметил Федор, — залезаем на змея. Драконы-то у Ганса появились?
— Нет, уважаемый, пока нет. Весь флот драконов пока небоеспособен. На ходу остались только несколько личных драконов короля и его советников.
— Что ж, это хорошо.
Они сели в корзину Горыныча, и Федор произнес слова нужного заклинания. Рывок — измей взлетел. Когда он поднялся над верхушками деревьев, то Федор увидел Дорогобуж. У него невольно защемило сердце. Через этот город шел Торговый Тракт.
Приграничный город был один из основных торговых центров Русинских Земель и его захватгрозил обернуться если и не блокадой, то уж ограничениями на ввоз товаров в русинские земли почти на треть…. А сколько продавали крестьяне купцам со всего Лагенвельта зерна, мяса, украшений самоцветных, пушнины….и все это теперь в руках врагов! Оставалось только надеяться на патриотизм торговых людей. Только надежда эта была хлипкой. Такие города, как Дорогобуж могли сменить властителей, но своего предназначения не меняли.
Федор вздохнул и, оторвавшись от невеселых мыслей, посмотрел на город с точки зрения военачальника. Он сразу понял, что Ганс будет вынужден принять бой в поле. Стены Догобуша были хлипкими, а запирать армию в несколько сотен тысяч бойцов в городе означало подвергать ее опасности полного окружения, скорого голода и гибели. Кроме этого, пара недель среди купеческого пьяного изобилия города и обилия непотребных девиц, угождавших путешественникам, могли превратить даже опытных бойцов в мародеров, пьяниц и потаскунов. Ганс не мог этого не понимать. Что ж советник в принципе так и предполагал. Бой на огромном заснеженном поле перед городом. То что надо.
— Что задумался, Федор? — поинтересовался у неговоевода, косясь на Велимира.
Тот ушел в себя и молча созерцал открывшейся перед ним город.
— Да так, думаю что сражение будет в поле, — ответил советник.
— Энто точно! — кивнул Кузьма, — вот мы наши самострелы-то и развернем. Только снарядов жаль мало.
— А Мирославские трубы?
— Да их только со Змеев бросать, — махнул рукой воевода, — будем надеяться, что это нам поможет.
— Ладно, — оборвал разговоры Федор, — летимк нашим войскам.
Огненные трубы были той новинкой, которую Федор планировал применить в бою и которую ему категорически не хотелось показывать Велимиру. Это была собственная разработка мастерских мага-механика Мирослава — огромные выдолбленные изнутри стволы деревьев, заполненные тем порошком, который ценой полудюжины жизней Мирославу удалось добыть из снарядов для метателей и воспроизвести. Именно памятуя об уникальных способностях Мирослава, Федор выговаривал себе второе условие сотрудничества у Велимира. Именно Мирославу и его людям, тщательно спрятанным в потешной деревне, наскоро, но очень добротно построенной в самой глуши Муромских лесов предстояло после уничтожения схронов и начала поставок вещей из Грубого Мира изучать и воспроизводить полученные образцы.