Тонкая стена
Шрифт:
Спустя двадцать минут из города на огромной скорости вылетели сани и понеслись в сторону Кенигсберга. За вожжами сидел сам Катц. Проехав бывшую границу Фатерлянда и Руси, они резко свернули в лес. Здесь поплутав по едва заметным просекам, они наконец выехали на небольшую поляну. Место было на удивление тихим, и, что удивительно, в небе вообще не мелькало ни одной птицы. Эссен не любил такие мертвые места, но они были в каждом лесу. В народе их называли «лесные бельма».
Ганс выбрался из саней последним и запахнувшись поплотнее в теплую шубу, недовольно осведомился у тролля, которому
— Ну, где твои загадочные люди?
— Здесь, Ваше Величество. Мы здесь. — раздался громкий голос, прокатившись эхом по заснеженному лесу.
Ганс повернулся и вздрогнув, увидел высокую фигуру, закутанную в длиннополый тулуп. Незнакомец явно стоял к нему лицом. Но удивительно — Ганс не видел этого лица. Оно было чем-то закутано. И, похоже, незнакомец не собирался открывать себя. Кроме этого человека, на поляне никого не было.
— Ты кто? — осведомился Ганс.
— Я — ваше спасение, сир. С вашим помощником мы уже знакомы, — фигура кивнула Эссену и усмехнулась и тот внезапно узнал этот ехидный смешок, который после той ночи в Гамбурге преследовал его в кошмарах не один месяц.
Советник оглянулся и увидел, что тролль отошел в сторону. Катц молча следил за их разговором. Эссен решил последовать его примеру.
— Как же ты можешь мне помочь? — не унимался Ганс, не скрывавший своей неприязни к загадочному гостю.
— Я могу предоставить в ваше распоряжение оружие из грубого мира, в количествах которые будут необходимы…
— Что? — Ганс недоверчиво смотрел на своего собеседника, — Я не верю тебе. Чем ты можешь это доказать?
— Смотри!
Фигура распахнула на миг тулуп и вытащила на свет ….метатель — такой же, каким были вооружены русины. Эссен подошел поближе. Ганс тоже. Нет, ошибки здесь быть не могло. Ганс смотрел на появившееся перед ним оружие с жадностью.
— Теперь вы мне верите? — осведомилась фигура.
— Не верю, — ответил Ганс, — Откуда мне знать, может, ты украл эту штуку у русинов и пытаешься меня в чем-то убедить. Может, ты провокатор.
— Хорошо, ваша честь. — незнакомец нагнулся и поднял со снега нечто, завернутое в тряпицу. — А как вам вот это?
Эссен пригляделся. Это была труба с торчавшим из нее крюком, открытая с двух сторон.
— Что это? — брезгливо поморщился Ганс.
— Это точно такой же метатель. Только им может быть вооружен отдельный боец. Он мечет снаряды по прямой, а не по навесной траектории. В этом его преимущество над оружием Федора.
— И его можно… — начал что-то говорить Катц, но словно спохватился и замолчал.
— Что можно? Катц, договаривай…
— Извините, ваше величество. Ничего, просто сорвалось с языка.
Ганс, похоже, поверил. Новое оружие так заинтересовало его, что он не стал разбираться, что там еще хотел сказать Катц. Он забросал собеседника вопросами.
— И ты можешь достать таких штук много? И снаряды к ним?
— Да, и не только этих штук, а еще много других.
— Но что ты потребуешь взамен? — встрял Эссен. Ганс одобрительно посмотрел на своего советника.
— Наши цели совпадают с вашими. Мы должны уничтожить хранителей, — в голосе говорящего внезапно зазвучали безжалостные нотки, — выжечь под корень это проклятое племя.
— Хорошо, выжгем, — кивнул Эссен, а что потом?
— А потом, потом нам нужна монополия на торговлю через Тонкую Стену!
Эти слова произвели подобающий эффект, особенно на тролля. Тот уставился на гостя как удав на кролика.
— Кто вы? — Гансподошел ближе и словно пытался заглянуть под теплый щарф, закрывавший лицо незнакомца.
— Мы представляем одну организацию, которая ….которая пока предпочитает не иметь имени. Я думаю, что мы просим относительно немного.
— Ваше Величество, — начал Катц — я бы предостерег вас от монополии. Мы, тролли, верой и правдой служим вам уже много столетий. Мы помогли вам в этой войне. И мы хотели бы разделить с этими господами трудное бремя торговли с Грубым Миром.
Ганс посмотрел на тролля, потом на незнакомца. Он склонялся к тому, чтобы отдать монополию незнакомцам. Это было просто и не вызывало лишних мыслей, от которых у него в последнее время все чаще болела голова. И вот тут произошло маленькое событие, которое резко изменило ход его мыслей. Незнакомец поправил шарф, скрывавший его лицо. Ганс видел его руку всего секунду, но был готов поклясться, что на ней было шесть пальцев, а средний и безымянный соединяла тонкая перепонка. Если такими были его руки — то что скрывалось у него на лице?
— Я согласен с предложением тролля, — отрезал Ганс.
— Но ваше Величество. — пытался протестовать незнакомец.
— Уходим, Эссен. Катц, я сделал все, что мог.
Тролль кинул на незнакомца уничтожающий взгляд, пожал плечами, и тоже приготовился уходить. Но тут из-под шарфа раздался голос:
— Хорошо, мы договорились. Сейчас мы посоветовали бы вам заключить с русинами мир. В данный момент ни вам, ни им война не выгодна. Пока будет сохраняться перемирие, вы сможете перевооружить свою армию и создать куда более мощное войско. Нам нужно время, чтобы доставить сюда оружие и обучить ваших солдат пользоваться им. Поверьте мне, сир, это только ягодки.
Ганс посмотрел на Эссена. Тот кивнул. Советник понимал, что незнакомец прав.
— А Хранители? Кто защитит нашего господина от гнева Хранителей? Такие планы просто так замыслившим их не проходят?
— Хранители? — Гансу показалось, что Шестипалый улыбнулся. — Вместе с оружием я передам вам точные имена и адреса не только Хранителей, но и всех Высших Магов Фатерлянда, Франконии, Русинских Земель и Игдрассиля. Вы сможете заблаговременно принять меры.
— Сегодня пошлю парламентеров, — кивнул Ганс, — а как вас звать то хоть?
— Зовите меня Черный. Я привык к этому имени.
Эссен и Ганс переглянулись.
— Я ухожу, — вновь кивнул незнакомец, — Только помните, Ваше Величество. Мы веримвам. Не подводите нас, потому что в подобном случае я вам не завидую.
— Ты мне угрожаешь? — Ганс сжал кулаки и побагровел.
— Только предупреждаю, — ответил незнакомец и внезапно исчез. Растаял в воздухе.
— Это что за дрянь такая, Эссен7 — резко повернулся Ганс к своему советнику, — куда он делся?
— Не знаю Ваше Величество, — тот был растерян не меньше короля, — магии я никакой вроде не ощущал.