Тонкий лед
Шрифт:
Мужчина, которого нельзя не полюбить, поняла Мэгги с упавшим сердцем.
— Ты нашел собак на моей земле, — продолжала она настаивать. — Значит, мне за них и отвечать.
— Оставь. Ты сама сказала, что твой здесь только дом, в котором ты живешь. И я, как арендатор…
— Арендатор! Никакого договора ты не подписывал, ты просто снял дом на месяц.
— Как лицо, проживающее на законных основаниях на территории, где были обнаружены данные беспородные особи, с полной ответственностью заявляю…
— Скажите пожалуйста,
— Велика мудрость! А если ты такая умная, что все знаешь и все умеешь, почему сидишь в этой дыре с четырьмя спущенными шинами, без электричества и с кучей мусора во дворе? Ну, что скажешь?
Мэгги вскинула голову. И она считала его чувствительным? У него понимания не больше, чем у носорога.
— Мои шины в порядке…
— Это потому, что я их заменил!
— Сама бы справилась, — сердито парировала она. — И потом, электричество у меня есть, и во дворе чисто!
— Чисто? А этот тип, что испоганил твою дверь, а нынче утром звонил тебе и напугал до полусмерти?
— Не твое дело. Мои проблемы, сама решу.
— Ничего ты сама не решишь…
И вдруг он опомнился. Вот она стоит перед ним, уперев руки в бока, сверкая глазами… Сэм застонал.
— Мэгги, Мэгги, что мне с тобой делать? Не успела она ответить, как он обнял ее и прижал к себе, заглушая ее протесты поцелуем, в котором соединились гнев, жалость и желание. Она так ладно помещалась в его объятиях, хотя ее тело было напряжено и жестко, словно деревяшка… А он чувствовал себя так, будто пролежал в глубокой заморозке все три года. И сейчас лед начал таять, подспудные течения набирали силу, бесследно вымывая из его души боль, пустоту, отчаяние.
— Мэгги, ты нужна мне… Боже, как я тебя хочу, — хрипло шептал он.
Ее желание было не меньшим. Она застыла в ожидании, чувствуя напряжение каждого его мускула, его нетерпение. И свое нетерпение, столь же сильное. Его губы сладострастно скользили по ее губам, кончик языка вкушал их форму и полноту. Она чувствовала, как бьется и трепещет что-то в самой глубине его существа, разжигая в ней ответный трепет.
— Сэм, как это не вовремя… — слабо сопротивлялась она.
— Может быть, но это неизбежно. Неизбежно с того самого дня, как я тебя встретил. С того дня, как один парень посоветовал мне поехать на Дунканский перешеек на речке Аллигатор и я подумал, что именно там я найду то, что мне нужно. — Его рука скользнула по ее спине и сжала бедра. — Только я тогда не знал, что именно мне нужно. И лишь найдя, понял.
Мэгги неловко рванулась, пытаясь освободиться, но он не отпустил ее. Вместо этого он повел ее в гостиную, где было еще холоднее и бесприютнее, чем на кухне, если такое только возможно. Дешевая аляповатая
Сэм опустил ее «на скрипучую пружинную кровать и накрыл своим телом. Оно было твердым и горячим, и Мэгги позабыла о холоде.
— Сэм, я боюсь привязаться к тебе, — в последний раз попыталась она воспротивиться, но руки ее ласкали поверх фланелевой рубашки плечи Сэма, теплые и крепкие как гранит.
— Тише, милая, ничего не бойся. Да и поздно пугаться, мы уже зашли слишком далеко.
Он поцеловал ее, вложив в поцелуй весь жар нетерпения. Его пальцы нашли ворот ее рубашки и начали расстегивать пуговицы, а она жаждала поскорей сорвать с себя одежды и отдать ему всю себя. И еще она хотела смотреть на него, ладонью чувствовать биение его сердца, целовать его грудь и принимать отклик его тела.
Сколько же на ней надето, сколько пуговиц. Она ощутила тяжесть его чресл, и ее бедра разомкнулись сами собой. Никогда еще мужчина не вызывал в ней такого желания, даже в первые дни ее жизни с Карлайлом. Почему все случилось так быстро? Почему именно сейчас? И почему — Сэм?
Шум их дыхания в пустой комнате заглушал дробь дождя. Сэм покрывал поцелуями нежные ямки у ее ключиц, волосы, шею, и теплые волны наслаждения пронизывали ее тело.
— Я хочу видеть тебя всю, — шептал Сэм, запуская ладони под нагрудник ее комбинезона. Жар его поцелуев, ласка рта проникали сквозь фланель, и Мэгги застонала. — Я хочу взять тебя — всю-всю, пока не лишусь разума, — а потом очнуться и начать все сначала.
Он расстегнул медную пуговицу на ее талии и скользнул рукой внутрь, под рубашку, к нежной теплой впадине живота. Его мизинец коснулся пупка, а большой палец приподнял эластичное кружево трусиков.
У Мэгги перехватило дыхание. Она словно растворялась, кровь стучала в каждой, даже самой маленькой, жилке. Если она не хотела окончательно потерять голову, медлить было нельзя. Еще миг, и будет поздно. Для них обоих.
— Сэм, подожди… прошу тебя.
— Мэгги, не останавливай меня. Ты хочешь этого не меньше, чем я.
Его шепот напоминал звук разрываемого бархата.
— Да, Сэм, да, но есть нечто, о чем ты не знаешь. Есть многое, о чем мы оба не знаем. — Это были не те слова, но как ему объяснить? — То есть нам надо сначала поговорить, чтобы…
— Поговорить? Мэгги, что проку в разговорах? Мы всегда договариваемся до ссоры. Но наша близость будет прекрасна — я знаю. И ты знаешь. — Сэм замер. Его рука покоилась на ее нагом бедре. — Правда, радость моя?
— Не в этом дело. — Мэгги попыталась вывернуться, хотя было слишком тесно. Но очевидно, она добилась своего. Сэм убрал руку и сел, оставив ее полураздетой на холоде, словно зимней ночью на айсберге.