Тонкости портальной магии
Шрифт:
— Северус? — зашипел он. — Предатель.
Геральт не стал слушать, что ему ответил зельевар, вместо этого сделал глоток одного из эликсиров — по жилам заструилась энергия, восприятие усилилось, время замедлилось, и он бросился к лорду — но тот снова оказался быстрее. Удар меча и вспышка заклятия Северуса ударились об один и тот же светящийся щит, лорд облизнул сухие губы и сделал одно движение рукой.
Удар был страшен. Словно огромный таран ударил Геральта в грудь, откинув почти на другой конец кладбища, и припечатал сверху.
— Ты сделал неправильный выбор, Северус, — произнес лорд. — Очень неправильный. Ты мог помочь мне убить мальчишку и обрести полное могущество, получив взамен все. Но ты решил, что Дамблдор для тебя — лучший хозяин.
Геральт поднялся на ноги. Северус стоял на коленях, опутанный невидимыми веревками.
— Как давно ты меня предал, Северус?
С трудом переставляя ноги, подстегивая регенерацию, Геральт брел к ним.
— В тот день, когда ты решил убить Лили, — ответил Северус таким тоном, каким говорят приговоренный к смерти.
— Глупец! — расхохотался лорд. — Из-за девчонки ты потерял все.
Геральту оставалось каких-нибудь двадцать шагов, совсем немного. Лорд был полностью сосредоточен на Северусе. Регенерация восстанавливала поломанные ребра и поврежденные органы, но слишком медленно. Ведьмаков готовили драться с чудищами, а не с чародеями.
— Я был бы рад насладиться твоими мучениями, Северус, но у меня слишком мало времени. Авада…
Мелькнула тень, и перед Северусом из пустоты возник Гарри, в безрассудном порыве закрывая своего нелюбимого профессора.
— Кедавра, — закончил лорд. Зеленое заклятие ударило мальчишку в грудь, и в этот момент Геральт сделал решающий прыжок и одним ударом снес красноглазую башку. Лорд рассыпался прахом.
Геральт снял перчатку и тыльной стороной ладони провел по лицу. Подошел к Северусу, с которого уже спали волшебные путы, протянул ему руку, помог встать. Зельевар смотрел куда-то в сторону, на кладбище, на потемневшего ангела, только не на лежащего на земле Гарри. Геральт убедился, что друг держится на ногах, отпустил его и сказал:
— На земле холодно, вставай.
В отличие от Северуса, он отлично слышал сумасшедшее сердцебиение мальчишки.
Уходили с кладбища тихо, но с трофеями — пеплом лорда, его палочкой, башкой змеи и головой коротышки. Игнорируя все предложения, голову нес Гарри, причем на лице его никакой брезгливости не наблюдалось, скорее уж скрытое торжество.
— Эта голова — подарок его крестному, — тихо пояснил Северус и добавил непонятно: — Теперь псину полностью оправдают.
С Гарри он не говорил — не мог осознать, что ненавистный ребенок врага и любимой женщины не просто спас ему жизнь, а закрыл его собой. Геральт вмешиваться не собирался — разберутся как-нибудь
Порталом перенеслись в Хогсмит, а оттуда под заклятием невидимости и мантией-невидимкой Гарри прошли прямиком в кабинет Дамблдора.
Директор, увидев их, пошатнулся и медленно осел в кресло.
— Все хорошо, профессор, — Гарри бросил на пол голову и кинулся к директору, и тот слабо улыбнулся. Посмотрел внимательно на почти неразличимый теперь шрам на лбу Гарри и повторил за ним:
— Все хорошо. Все просто отлично, мой мальчик, — дрожащей рукой он сжал пальцы Гарри.
Геральт подвинул себе стул и сел, сложив на стол палочку, мешочек с прахом и змеиную голову. Коротышкина голова осталась на полу.
Северус закрыл дверь кабинета, прислонился к ней и требовательно сказал:
— Кажется, вам пора объясниться, директор.
— Да и нам есть, что рассказать, — заметил Геральт. — И я пока не решил, сколько стоит голова вашего лорда.
— Вы оказали нам неоценимую услугу, Геральт, — произнес Дамблдор, хитро блеснув глазами, и Геральт почувствовал, как его плата, махнув на прощанье крылом, вылетела в окно ко всем чертям. Обычно под неоценимыми услугами подразумеваются неоплачиваемые.
— Это очень интересно, — обронил Северус, — но о деньгах вы можете поговорить позднее. Итак, директор?
— Думаю, — произнес Дамблдор, — что стоит начать эту историю сначала — для Гарри.
Он прикрыл глаза, соединил кончики пальцев и заговорил:
— Ты знаешь, Гарри, что война с Волдемортом была тяжелой и кровавой. Многие гибли. Не только волшебники, но и магглы. Мы сражались, но на стороне Волдеморта были скрытность, скорость и полная беспринципность. Незадолго до твоего рождения я стал свидетелем редкого события — произнесения настоящего пророчества. Профессор Трелони произнесла его.
Дамблдор взмахнул палочкой и приманил небольшую каменную чашу, в которой Геральт узнал Омут памяти. Дамблдор коснулся палочкой поверхности, и из чаши показалась призрачная фигура женщины, закутанной во множество платков.
— Грядет тот, у кого хватит сил победить темного лорда. Он будет рожден на исходе седьмого месяца теми, кто трижды бросал ему вызов, и у него будет сила о которой не будет знать темный лорд. И ни один из них не будет жить спокойно, пока жив другой.
Фигура пропала. Гарри нервно закусил палец и спросил:
— Это… обо мне?
— Не только, мой мальчик, — ответил Дамблдор. — Под это пророчество подходили как минимум две семьи. Твоя и твоего друга Невилла. Так вышло, что о пророчестве узнал Волдеморт.
— Говорите правду, раз начали, — совершенно ледяным тоном произнес Северус. — Я. Я был тем, кто передал пророчество — вернее, ту часть, которую услышал, Темному лорду.
Гарри задохнулся и вздрогнул, а Северус добавил очень тихо:
— Это третья самая большая ошибка в моей жизни, Поттер.