Тоннельщики
Шрифт:
Не считая чёрных дыр, есть в галактике большие и малые зоны, в которых отказывались работать, привычные людям, законы физики и пространства. В этих местах гиперпространство становилось «вязким», нивелируя тяговые импульсы подпространственных двигателей. Если в обычном космосе корабль прыгает на светомесяц, то в зоне едва-едва на три или четыре светочаса.
Одной из таких зон с чёткой границей гравитационной аномалии был Провал, включавший в себя три планеты из русского сектора — знаменитую троицу: Ирий, Лелю и Пандору. Положительной стороной было то, что аномалия служила русским настоящим природным щитом. Ни один флот не войдёт в зону незамеченным. Второй «тёмной областью» заслуженно слыл Аюй. В зоне, особенно ближе к центру, гравитационные потоки взбрыкивали, словно необъезженная лошадь, а движки самых крупных межвездных судов отказывались генерировать импульсы мощнее, чем
Наверно стоит остановиться на том, как осуществляются гиперпространственные перемещения судов с «прыжковым» приводом и как работают тоннели.
Сотни лет назад, когда человечество только-только выбралось за пределы атмосферы и ещё не успело загадить околоземное пространство космическим мусором и спутниковыми трупами, фантасты и некоторые учёные изящно обошли теорию Эйнштейна. Теоретики от литературы и науки предположили, что субсветовых скоростей можно достичь путём свертки пространства. Первыми за идею ухватились писаки, наводнившие книжные полки и космос многотысячными флотами и звёздными королями. Горели планеты, взрывались звёзды, рождались и рушились галактические империи. Никто предположить не мог, и в дурном сне никому не приснилось, что теория окажется недалека от истины. Флот Каас, осуществивший первый официальный контакт землян с иным разумом, прибыл в Солнечную систему на кораблях именно с гиперпространственным приводом.
До сих пор учёные множества галактических рас затрудняются дать точное определение гиперпространства, впрочем, сей занятный факт не мешает использовать его свойства. Обычно, самый элементарный, «прыжковый» привод состоит из четырёх отдельных двигателей, генерирующих мощное поле, способное «прокалывать» пространство. Глубина «прокола» зависит от мощности движка. Вся соль в длительности импульса, разрывающего метрику пространства. Ни один, даже самый мощный двигатель не может выйти за планку, ограниченную одним светомесяцем, поэтому суда комплектуют несколькими двигателями, собранными по «люстровой» схеме. Импульсы генерируются последовательно, то есть, работа двигателей должна быть синхронизирована так, чтобы конец работы одного движка, синхронизировался с началом генерации импульса другого и так по кругу. Это, так называемая классическая схема. Для достижения большей скорости и сокращения времени полёта, двигатели собирают в парную или тройную группы, и тогда их общее количество может достигать двадцати четырёх штук. Попытки напихать движков побольше, упираются в следующие ограничения: мощностью реакторов, расход топлива и вес болванки, то бишь судна, которое пропихивается через иное измерение. Общеизвестно, чем больше вес, тем сложнее вести корабль в гиперпространстве. Расход топлива и загрузка реакторов возрастают в разы. Говоря словами небесной механики, железные корыта, бороздящие пространства галактики, работают на принципе «внутреннего» прокола, в данном случае, каждое судно является само себе велосипедом.
Схема «внешнего» прокола находится на вооружении у тоннельщиков. Классический тоннель состоит из так называемых тоннельных колец двадцати километров диаметром. На кольце монтируются реакторы и импульсные генераторы, которые создают прокол пространства в центре очерченного железными фермами круга. Понятно, что в случае «внешнего» прокола ограничения в весе и внутренних источниках энергии отпадают сами собой. На кольцо можно навесить хоть сотню импульсников и тысячу энергетических реакторов, если будет мало, увеличиваем диметр кольца и добавляем ещё. Схема, конечно, усложняется и синхронизации добиться труднее, но в условиях гравитационных аномалий идут и на такие жертвы. Космический корабль, пролетая через центр кольца, получает своеобразный пинок, которого хватает на преодоление определённого отрезка пространства, где его подхватывает второе колечко и отправляет к третьему, и так дальше по этапу. Работа всего тоннельного комплекса, в который может входить как десять, так и сто колец, управляется из общей диспетчерской, благо аномалии практически не мешают работе передатчиков и приёмников станций грависвязи. На шестьдесят световых лет аномалии Аюя, согласно расчётов и проекта, уйдёт тысяча двести колечек. Теперь представьте объём и стоимость работ. Понятно, что распил бабок будет, никуда от этой порочной практики не деться, но вложения в любом случае окупятся.
В торгах на право строительства тоннеля схлестнулось три десятка компаний и холдингов со всех уголков известной галактики. На удивление и разочарование многих, в конкурсе победил российский трест с головным офисом на Ирии. Русские, дабы вы знали, имеют колоссальный опыт в данной области. В «Провале» понастроено больше двадцати тоннелей. Ровным счётом — двадцать семь. Можно сказать, что медвежий угол, в котором всего три населённых планеты земного типа обладает самой развитой «дорожной» инфраструктурой в галактике.
Девяносто лет назад Роух попробовали откусить кусок русского сектора, и были неприятно удивлены мгновенно нарисовавшимся перед ними флотом. Пока им не накрутили хвоста, кошки сдали назад. Политики и дипломаты быстренько списали инцидент на недопонимание. Кошки принесли официальное извинение и больше не совались к Провалу. А секрет в том, что тоннелям плевать на гравитационные ямы и возмущения, поэтому переброска войск осуществилась моментально. К тому же Провал в пять раз меньше Аюя.
— Эй, земеля, — майор толкнул Богдана в плечо. — Смотрю я на тебя и девчонок и никак понять не могу: вы же, вроде, гражданские, ну, кроме некоторых, а повадки у большинства…, такое чувство, что у вас там головорез на головорезе сидит.
— Не переживай, Егор, если что, девочки твоих парней не больно зарежут. Только разглядел? — спросил Богдан. — Только ты никому не говори, хе-хе. Тут дело такое, там ведь кроме Великой Пустоты и шальных контрабандистов никого нет, да и персонал, в основном, из бывших. Армейцы и пустотники. Да-да, из тех, кто привык месяцами сидеть в консервных банках внешних баз или на стройках в открытом космосе. Специфика, сам понимаешь. Прессинг страшный, психологи каждого отслеживают. У нас комиссия — десантура позавидует. Поработай-ка изо дня в день в скафандре. В некоторых районах вахты через неделю меняют, особенно в глубине сектора. Жесткое излучение…, что там рвалось миллиарды лет назад…, до сих пор фонит, да и с оружием обращаться каждого учат, ведь хрен его знает, что и кто там сидит. Сектор никто реально не исследовал. Бывали случаи…, шальные залётные пробовали отряд за волосатый сосок прихватить. Приходилось стричь баранов. А кто их знает, что там, в центре сектора? Экспедиции по краю не в счёт. Бережёного, оно, сам понимаешь, Бог бережёт. Пушки не игрушки, вот и приходится соответствовать: комиссии, экзамены и физподготовка. Не все, конечно, поголовно сдают нормативы…, но начальство поощряет и дополнительно стимулирует звонкими «шевелюшками». Это я не упоминал боевые модули на внешних сторонах колец и противометеоритную защиту никто не отменял.
— Серьёзно у вас.
Богдан пожал плечами.
— Издержки профессии. Зато оплата достойная, могу составить протекцию. Пилоты нам позарез нужны, ты подумай, Егор. Ставка — пальчики оближешь, надбавки, премии: квартальная, годовая, за выслугу.
— Ничего не обещаю, но за подумки денег не берут, скинь инфу на чип. Пенсия-то не за горами, а я ничего, кроме члена и штурвала в руках не держал. Бабские сиськи не считаются, а так, да…, всю жизнь в каске, а у вас буду как дома себя чувствовать, и свою «старушку» перетащу. Ей тоже через год на пенсию. Врачи вам треба?
— Спрашиваешь.
— Вот и хорошо, вот и ладушки.
Майор протянул чип. Через минуту, довольный итогами разговора, пилот вставил носитель информации в разъём вживлённого кибермодуля.
— Неплохо. Очень неплохо, — выдавил он, считав информацию. — Великая Пустота, в армии бы так платили!
— Не слишком радуйся, не забывай, подобные ставки только в дальних секторах и Аюе.
— Всё равно впечатляет. Так что жди, земеля.
— Жду. Твои контакты я себе перекинул. Смотри не передумай, а то я слово замолвлю и пустобрехом, не дай Тьма, потом окажусь.
— Не боись, солдат ребёнка не обидит.
Над головой заскрежетало. Богдан скосил взгляд на экран. Так и есть — яркие глазки звёзд накрыла сверкающая разноцветными огнями громада пассажирского лайнера. Гигантский корабль завис над модулем, «выстрелив» стыковочными захватами с кабелями энергопитания. Ещё раз противно скрежетнуло. Дважды моргнул свет и через секунду, одарив людей кратковременной неприятной тошнотой, включились блоки искусственной гравитации, на которые было подано питание, но пассажиры не спешили покидать кресла.