Топи их всех!
Шрифт:
В японских документах не упоминается о противолодочной атаке, которая могла бы объяснить исчезновение «Снук». В то же время маловероятно, что она подорвалась на мине. По-видимому, «Снук» была потоплена подводной лодкой противника, которая, в свою очередь, была уничтожена. По данным объединенного комитета по учету потерь, на боевом счету «Снук» числится 17 судов и кораблей общим водоизмещением 75473 тонны.
В апреле наши достижения были немногим лучше, чем в предыдущем месяце. 19 подводных лодок потопили 18 торговых судов и 10 боевых кораблей (среди них легкий крейсер, два фрегата и две подводные лодки) общим водоизмещением соответственно 66352 тонны и 13651 тонна.
Наибольшего успеха добились подводные лодки «Санфиш» и «Тайрант», потопившие по четыре судна каждая. Неудачница «Куинфиш», отправив на дно «Ава Мару» (11600 тонн), уничтожила наибольшее количество тоннажа. Подводная лодка «Тайрант», которой командовал капитан-лейтенант Стрит, вышла в свой первый боевой поход в марте и потопила в этом месяце два судна. Потопив в апреле еще четыре судна, «Тайрант» добилась наилучшего результата за этот период боевых действий.
Во время первого боевого похода Стриту приходилось, по выражению старого подводника Тэкса Маклина, «выгонять противника из кустов». В открытом море теперь встречалось очень мало судов, на которые не жаль было тратить торпеды, и наши подводные лодки были вынуждены охотиться в очень опасных местах: в мелководных районах Желтого моря, у берегов Манчжурии и Кореи и даже в портах противника.
История первого боевого похода «Тайрант» весьма поучительна.
Капитан-лейтенанту Стриту было приказано крейсировать в Восточно-Китайском и Желтом морях. То и другое — мелководные. Во время перехода на позицию Стрит внимательно изучил лоцию района и данные о встречах с противником, которые имели подводные лодки, охотившиеся в этих местах ранее. Он пришел к заключению, что японские торговые суда следовали, прижимаясь к самому берегу, то есть в водах, слишком мелких для действий в подводном положении. В этот мелководный район он и направил свою подводную лодку.
В начале патрулирования Стрит, несмотря на мелководье, сумел прорваться через сильное охранение конвоев и произвел четыре торпедные атаки. По его подсчетам, он потопил два грузовых судна, танкер и транспорт с войсками. Комитет по учету потерь засчитал Стриту потопление трех судов. Следовательно, одно было, видимо, только повреждено.
После нападения на транспорт «Тайрант» подверглась контратаке глубинными бомбами. Некоторые из них рвались так близко, что лодку отбрасывало от грунта, к которому она прижималась в тщетной попытке сбить противника со следа. Борясь за жизнь своего корабля, Стрит в конце концов всплыл на перископную глубину и торпедами уничтожил одного из преследователей.
Вскоре Стрит обнаружил еще один конвой или что-то в этом роде. Конвой находился за пределами досягаемости и направлялся к острову Квельпарт. Последнее обстоятельство натолкнуло Стрита на мысль обследовать этот «Гибралтар» Желтого моря, где он надеялся найти цели для своих торпед.
На этом высоком каменистом острове, находящемся у южной оконечности Корейского полуострова, по всем данным, имелись значительные силы противника, и работники оперативного отдела штаба главнокомандующего Нимица уже включили его в число объектов «операции Олимпию» (вторжение в Японию). Остров в течение долгого времени интересовал наших подводников. На нем располагалась авиационная база, с которой действовали сильно мешавшие нам патрульные самолеты. Сообщалось, что на острове имеются огромные подземные ангары, ворота которых можно видеть с моря. Мы полагали, что десантникам трудно будет разгрызть этот орех. Из двух имевшихся там якорных стоянок противник использовал главным образом стоянку в северо-западной части острова, которую со стороны моря надежно ограждал небольшой островок. Подходы к гавани, безусловно, были минированы. Захваченные нами японские извещения мореплавателям показывали, что воды к северу от Квельпарта являются запретными для плавания. Тем не менее Стрит решил подойти к острову с северо-восточного направления, то есть со стороны Японии. Он считал, что в этом случае ему удастся избежать минных заграждений и благополучно прорваться на рейд.
Действуя по этому плану, «Тайрант» ночью в надводном положении подошла к якорной стоянке. Артиллеристы находились на боевых постах. Глубины здесь были слишком малы для погружения, поэтому в случае контратаки лодке пришлось бы уходить отстреливаясь. Решение Стрита уничтожить противника в его собственной гавани сильно попахивало безрассудством, но оно основывалось на уверенности в своем корабле, людях, оружии и, наконец, в самом себе.
Пока «Тайрант» бесшумно пробиралась к рейду, на ней была засечена работа нескольких береговых радиолокационных станций и радиолокаторов по крайней мере двух сторожевых кораблей. Чтобы не быть обнаруженным, Стрит держался настолько близко к береговым скалам, насколько позволяла его смелость. Наконец лодка вошла на внутренний рейд. Стрит быстро изготовился для стрельбы по ближайшему танкеру и выпустил две торпеды. Раздались взрывы, и настолько сильные, что люди на палубе «Тайрант» едва удержались на ногах. При свете горящего судна лодка была обнаружена. К ней устремились два фрегата типа «Микура». По первому Стрит выстрелил две торпеды из носовых аппаратов. Затем, развернувшись на полной скорости, выпустил из кормового аппарата последнюю торпеду по второму фрегату. Оба корабля противника были повреждены, а «Тайрант», не получившая ни единой царапины, вышла из гавани в надводном положении — так же, как в свое время это проделала «Барб».
Глава 18
Приближался день форсирования минного заграждения в Корейском проливе и прорыва в Японское море. Приготовления к этому смелому и опасному предприятию, продолжавшиеся в течение нескольких месяцев, включали в себя сравнительные испытания в Сан-Диего трех типов «обнаружителей» мин, в то время поступавших в производство.
Мы наметили также провести показ различных видов секретного оружия и совещание офицеров с учеными, создавшими это оружие. Чтобы ускорить дело, решения, принятые на совещании, должны были направляться прямо в Вашингтон для утверждения соответствующими службами и управлениями. Предыдущие совещания на Мэр-Айленд и Хантерс-Пойнт прошли весьма успешно, и я надеялся на прогресс в вопросе о новых установках и секретном оружии, которые мы ожидали с нетерпением.
Нам срочно требовались новейшие радиолокационные установки, срок поступления которых давно прошел. Работа этих радиолокаторов не могла быть засечена японскими поисковыми радиолокационными приемниками. Использование таких станций избавило бы наших подводников от внезапного появления самолетов противника, которые легко обнаруживали подводные лодки по работе их радиолокационных установок. Ускорение производства новых радиолокаторов диктовалось и другим важным обстоятельством. Для того чтобы высвободить для выполнения других задач корабли легких сил, несшие дозорную службу у острова Окинава, адмирал Спрюэнс предложил заменить их подводными лодками. Эскадренные и эскортные миноносцы и другие корабли легких сил, обеспечивавшие безопасность главных сил флота, несли большие потери от вражеских бомбардировщиков и самолетов со смертниками. Использование подводных лодок, оборудованных радиолокационными станциями, позволяющими обнаруживать самолеты на большом расстоянии, имело значительные преимущества. Офицеры наведения истребительной авиации, находясь на подводных лодках, могли бы своевременно предупреждать самолеты воздушного охранения о приближающейся опасности и наводить их на противника. В случае же прорыва вражеских самолетов через воздушное охранение подводным лодкам достаточно было погрузиться, чтобы избежать опасности. Этот план казался очень хорошим, и до начала «операции Олимпик» (вторжение на остров Кюсю), намеченной на 1 ноября, нам нужно было иметь 24 специально оборудованные подводные лодки с обученным личным составом.
Испытания и совещание в Сан-Диего были назначены на 23–27 апреля. Я оставил на Гуаме своего заместителя Брауна, а сам отправился в Штаты. Находясь проездом в Пирл-Харборе, я воспользовался возможностью присутствовать 19 апреля на испытаниях секретной «приманки», которая должна была облегчить подводным лодкам уклонение от атак противолодочных кораблей противника. В этих испытаниях участвовали подводная лодка «Скейт» и эскортный миноносец «Уитмэн». Быстро освоив технику использования этого устройства, «Скейт» несколько раз успешно уклонилась от эскортного миноносца. Впервые испытания этой ловушки я видел в августе 1944 года на полигоне близ Сан-Диего. С тех пор все мы буквально молились за успех начатого дела. Использование этих устройств помогло бы спасти жизнь сотням подводников и сберечь миллионы долларов, необходимых для строительства подводных лодок.
На следующее утро я снова вышел в море на «Скейт». Мы несколько раз форсировали учебное минное заграждение с помощью гидролокатора, работа которого вызвала всеобщее восхищение. После полудня «Скейт» выпустила несколько новейших секретных торпед по десантному кораблю, с которого я наблюдал за ходом испытаний. Результаты были невысокими, но весьма обнадеживающими.
21 апреля наша группа представителей подводных сил Тихоокеанского флота вылетела в Сан-Диего. В группу входили капитан 2 ранга Йомэнс (отдел стратегического планирования и новой техники), капитан 2 ранга Ирвин (служба наблюдения и связи), капитан 3 ранга Пирс (командир «Танни») и капитан 3 ранга Фей (офицер по электронным устройствам). В Сан-Диего мы встретились с представителями управления начальника морских операций, управления кораблестроения и ремонта, артиллерийского управления и военно-морской научно-исследовательской лаборатории. Вскоре к нам присоединились командующий подводными силами Атлантического флота контр-адмирал Стайер и несколько офицеров его штаба. В глубоководных и мелководных районах близ Сан-Диего были поставлены учебные минные заграждения. В базе находились готовые к выходу в море подводные лодки «Флайинг Фиш» и «Редфин», оборудованные тремя типами минных обнаружителей, которые и предстояло испытать.