Топить печаль в бушующем пламени

Priest P?

— Тогда почему бы нам не уничтожать их сразу при обнаружении? — спросил оперативник второго отряда «Фэншэнь».

— Они нужны для исследований. У нас слишком мало данных, современное общество невежественно. И… — отозвалась Шань Линь.

— И что?

Женщина на мгновение замолчала, но так и не решилась продолжить.

— Массив, установленный на двадцать третьем этаже, сильно поврежден. Я чувствую его даже стоя здесь. Будьте осторожны. Если у кого-то из вас есть связь, позвоните тем, кто остался наверху.

И… не стоит забывать.

До того, как мир стал принадлежать людям, на земле существовало

бесчисленное множество духов и божеств. Эти духи могли повелевать стихиями, но однажды, все они исчезли без следа. Веками они враждовали с людьми и, в конце концов, проиграли в той жестокой войне. Но их смерть не была напрасной. Выжившие смешались друг с другом, объединили родословные, они жили и размножались, перерождаясь поколение за поколением. Границы добра и зла истончились, приобрели совершенно другой оттенок. Словно опавшие листья, по весне превратившиеся в грязь.

Это след, оставленный ими в истории.

В кармане Сюань Цзи вибрировал телефон, но ему было все равно. Перья на его крыльях встали дыбом, тело словно парализовало. Тот, кто появился из жертвенных надписей, отличался тонкими чертами и хрупким телосложением. Его лицо, усеянное следами множества бед и несчастий, украшали изогнутые брови. Он напоминал бедного и больного чахоткой ученого, только что провалившего последний экзамен.

Появившись на руинах Управления в самый разгар грозы, этот человек выглядел как заблудившийся сюцай⁵. Убегая от лисьих духов из «Записок о странном»⁶, он по ошибке забрел на съемочную площадку «Годзиллы». Все это казалось странным... Особенно странно было Сюань Цзи, однажды лично отрубившему «сюцаю» голову и наблюдавшему за тем, как она прокатилась восемь метров по земле.

⁵ ???? (liaozhai zhiyi) — «Повести о странном из кабинета Ляо» (сборник новелл 17 века, автор — Пу Сунлин (1640–1715). Знаменитый китайский писатель, известный также под псевдонимом Ляо Чжай).

⁶ ?? (xiucai) — сюцай (ученая степень или звание при различных системах государственной аттестации учёных или чиновников до дин. Мин).

— Цзю Сюнь…

— Хоть Цзю Сюнь и был редкостным мерзавцем, его кости давно остыли, — прервал его Шэн Линъюань. — Ты не должен насмехаться над ним.

Человек в простых одеждах, заподозренный в бытности «королем демонов», произнес:

— Мы так давно не виделись, Ваше Величество. Неудивительно, что самой большой помехой для людей стали не миазмы внутреннего демона, а самообман. Предки не врали. Ты узнал «Единый массив», но, сдается мне, ты не собираешься узнавать меня. Даже если Почтенный государь стоит прямо перед тобой, ты смеешь, глядя ему в лицо, называть его самозванцем?

— О? — черный туман в руке Шэн Линъюаня превратился в длинный меч, голос Его Величества стал тише. — А почему это я не смею?

— Но ведь ты — лишь фигура на доске, ты инструмент в руках людей, единственное, что принадлежало тебе в этом мире — это твой клинок. Люди подняли тебя на «Башню полумесяца», ты добрался до самой вершины, но потерял меч демона небес. В глубине души ты знал, что он никогда к тебе не вернется. И что ты сделал? Ты прикрылся высокопарными речами о «долге», ставшими венцом на твоей могиле. Ведь тот, кто «больше всего

на свете ценит общие интересы», «кормит простой народ» и «несмотря на унижения, жертвует собой ради целого мира»… внушает благоговейный трепет!— произнес мужчина в простых одеждах. — Шэн Сяо! А теперь, стоя перед лицом Почтенного государя, осмелишься ли ты сказать, что готов еще раз пожертвовать собой ради людей?

Шэн Линъюань задумчиво посмотрел на говорившего. С минуту помолчав, он многозначительно улыбнулся, но так ничего и не сказал.

Явившийся из жертвенных надписей человек улыбнулся ему в ответ:

— Ты не можешь этого сказать. Так зачем ты откликнулся на темное жертвоприношение?

Сюань Цзи почувствовал, как по спине заструился холодный пот.

Он и раньше пытался анализировать ситуацию. Технически, первое жертвоприношение пробудило лишь пустую куклу. Но настоящий демон небес напоминал громоотвод. Пока он отдувался за других, три великих Бедствия: жадность, гнев и безумие бесчинствовали на земле. Кроме того, Шэн Линъюань боялся пробудить Чиюань. Он мог использовать лишь одну или две десятых от своей силы. Желавший свободы демон небес теперь был связан по рукам и ногам. Он больше напоминал монаха.

Но... Сюань Цзи заметил, что, намеренно или нет, упустил из виду одну деталь: почему Линъюань отозвался на жертву Би Чуньшэн?

Если темное жертвоприношение совершалось смертным, великие духи продолжали спать. Если им это надоедало, они могли разозлиться и восстать против заклинателя. Если бы Шэн Линъюань действительно хотел уснуть вечным сном, он бы закопал плясавшую на его могиле Би Чуньшэн в землю.

Когда они поймали Алоцзиня в лесопарке Дунчуаня, юноша произнес странную фразу. Она звучала как истинное откровение. В переводе с языка шаманов это означало: «Брат Линъюань, на самом деле ты такой же, как я».

Но сейчас, вспоминая эти слова, можно было сделать некоторые выводы. Неужели причина, по которой темная жертва пробудила Шэн Линъюаня носила сугубо «технический характер»?

Первая половина его жизни была наполнена ложью, которую упорно выдавали за правду, а вторая — самообманом⁷. Когда он, будучи живым, вспоминал все, что с ним произошло, когда он еще не надел на себя корону владыки людей, был ли взгляд белой, как нефрит, пустой куклы таким же добрым?

⁷ ???? (yan’ er dao ling) — заткнув уши, воровать колокольчик (обр. в знач.: не признавать очевидного, обманывать себя).

Сюань Цзи поспешно оглянулся и посмотрел на Шэн Линъюаня.

— Что за лицо? — усмехнувшись, отозвался Шэн Линъюань. Меч в его руках был соткан из темной энергии демона небес, но его лезвие сияло ярче молнии. Клинок пронзил фигуру, витавшую в белом тумане.

— Цзю Сюнь — последний король демонов, сын морской змеи. Тот, кому суждено было стать причиной мучений всех демонических кланов. Из-за того, что он отказался повиноваться и решил силой захватить Чиюань, я превратился в демона небес. Я должен был усмирить его племя, уничтожить их, навести порядок и подавить мятежи, вспыхнувшие среди людей. Все мы — фигуры на доске. Едва появившись на свет, мы уже записаны в книгу небес. И все эти красивые слова про «встречу звезд Шэнь и Шан» просто чушь!