Топор отмщения
Шрифт:
– Я хорошо разглядела ее силуэт, – сказала Элси.
– Ладно. Как только она войдет, немедленно дай мне знать. Не мешкай, сразу же звони мне. В конце концов, я не могу сама выскакивать в коридор и тащить ее сюда за руку, как делают в некоторых лавчонках. Нерешительность. Никогда не могла понять, что это такое. Если уж ты собралась что-то сделать, чего тянуть? Зачем приниматься за дело и бросать его, откладывать и снова начинать без конца ходить вокруг да около? Дональд, пойдем ко мне, пусть Элси спокойно печатает.
Элси Бранд бросила на меня быстрый взгляд, давая понять,
– Ну, Дональд, пошли в кабинет, и ты расскажешь мне все по порядку.
Мы вошли в кабинет. Берта широкими шагами обошла свой письменный стол и тяжело опустилась в вертящееся кресло, которое затрещало под ее тяжестью. Я пристроился на ручке большого мягкого кресла.
– Ты окреп, Дональд, – внимательно оглядев меня, произнесла она.
– В армии все становятся крепче.
– Сколько ты сейчас весишь?
– Сто тридцать пять фунтов.
– Ты как будто подрос.
– Я не подрос, просто меня научили стоять прямо.
Мы немного помолчали. Берта прислушивалась к тому, что происходило в приемной, но оттуда доносился только непрерывный стук пишущей машинки.
– Что, дела идут неважно? – спросил я.
– Отвратительно.
– А почему?
– Будь я проклята, если знаю, в чем тут дело. До того как ты стал работать со мной, я сводила концы с концами, занималась всякими мелкими делишками, слежкой, разводами и прочей ерундой. Чтобы удержаться, мне приходилось заниматься семейными неурядицами, от чего отказывались другие агентства. Потом появился ты, непревзойденный болтун, и начались другие времена: больше денег, больше риска, больше запутанных дел, больше клиентов. И когда ты поступил на флот, первое время я держалась. Но потом что-то случилось. Весь последний год у меня не было ни одного стоящего случая.
– В чем же дело? Больше никто к вам не приходит?
– Нет, приходят, но почему-то я их не устраиваю. Мои методы им не подходят, а твои мне не даются.
– В каком смысле – не даются?
– Посмотри хотя бы на кресло, в котором ты сидишь, – сказала она. – Вот прекрасный пример.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Когда ты стал моим партнером, то первым делом пошел и потратил сто двадцать пять долларов на это кресло. По твоей теории, невозможно завоевать доверие клиента, пока он чувствует себя неуютно, а если не создать ему уют и комфорт, то и рассказывать он ничего не станет. Пусть же клиент поудобнее устроится в этом мягком, глубоком кресле, воображая, что нежится в облаках. В итоге он откидывается на спинку, расслабляется и начинает говорить.
– Все правильно, так оно и есть.
– Видишь ли, Дональд, у тебя-то это так и есть, а у меня почему-то не срабатывает.
– Может, все дело в том, что ты не даешь им расслабиться психологически?
Берта сердито сверкнула глазами.
– Какого черта я должна это делать? Мы выложили сто двадцать пять долларов за кресло, чтобы они чувствовали себя уютно. Если ты думаешь, что я могу выбросить на ветер сто двадцать пять долларов только для того, чтобы… – Она замолчала, не закончив тирады. Я прислушался и сначала ничего не уловил. Потом осознал, что Элси перестала печатать. Через минуту на столе Берты зазвонил телефон. Берта схватила трубку и с опаской сказала: – Да? – потом, понизив голос, продолжила: – Это та женщина, которая… Ах, она? Как ее зовут?.. Хорошо, пригласи ее ко мне. – Повесив трубку, Берта заявила: – Выметайся из этого кресла. Она идет сюда.
– Кто?
– Ее зовут мисс Джорджия Раш, она сейчас войдет. Она…
Элси Бранд открыла дверь и сказала таким тоном, будто делала большое одолжение:
– Миссис Кул примет вас немедленно.
Джорджия Раш весила примерно сто четыре фунта и была не так молода, как мне показалось вначале, – лет тридцати с небольшим, на этот раз она держала голову прямо – видимо, стоя перед дверью, она наклонила ее, непроизвольно прислушиваясь к тому, что происходило в приемной. При виде ее Берта расцвела и сказала сладким голосом:
– Не хотите ли присесть, мисс Раш?
Мисс Раш посмотрела на меня. У нее были темные выразительные глаза, полные губы, высокие скулы, гладкая смуглая кожа и очень темные волосы. По ее взгляду без труда можно было понять, что она готова повернуться и уйти.
– Это Дональд Лэм, мой партнер, – поспешно представила меня Берта.
– О! – выдохнула мисс Раш.
– Проходите, мисс Раш, проходите, не бойтесь, – продолжала Берта. – Садитесь, пожалуйста, в это кресло.
Мисс Раш все еще колебалась.
Я широко зевнул, нарочно не пытаясь скрыть это, вытащил из кармана записную книжку и произнес, как бы продолжая прерванный разговор:
– Так вот, я, пожалуй, возьму на себя расследование, о котором мы говорили, или… – повернувшись к мисс Раш, я добавил, как будто это только что пришло мне в голову: – Может, вы хотите, чтобы я занялся и вашим случаем?
Мой голос был полон скуки, и это давало ей понять, что новое дело меня ни капли не интересует. Я услышал, как у Берты перехватило дыхание, она попыталась что-то сказать, но Джорджия Раш улыбнулась мне и ответила:
– Да, я бы хотела, чтобы вы взялись за него.
С этими словами она прошла в кабинет и расположилась в большом кресле. Лицо Берты лучилось счастьем.
– Ну, мисс Раш, что у вас за дело?
– Мне нужна помощь.
– Как раз для этого мы и существуем.
Мисс Раш теребила сумочку, потом, поиграв кошельком, скрестила ноги и тщательно одернула юбку, избегая встречаться глазами с Бертой. Ноги у нее были красивые.
Берта продолжала медовым голосом:
– Если мы хоть чем-нибудь…
Джорджия Раш поспешно отвела глаза. Я вытащил из кармана блокнот и нацарапал Берте записку: «Перестань так суетиться. Людям нужны результаты. Кому захочется нанимать здоровенную бабу-детектива, если она вся сочится патокой?»
Я вырвал страницу и подтолкнул ее Берте через стол. Джорджия наблюдала, как та взяла записку и прочла ее. Берта покраснела как рак, скомкала бумажку и швырнула ее в мусорную корзину, злобно посмотрев на меня.
– Итак, мисс Раш, – небрежно произнес я, – что у вас случилось?