Топор войны
Шрифт:
А сейчас можно и расслабиться. Иван Николаевич даже стал позевывать. Подкатив к остановке «Магиз», осветил фарами кирпичное строение с узким козырьком, а в нем – отчаянно сопротивляющуюся молодую женщину, к которой приставал какой-то хулиган в спортивном костюме. Иван Николаевич услышал, что женщина звала на помощь. Иван Николаевич, не раздумывая, выскочил из автобуса и кинулся под козырек остановки со словами: «А ну, отойди от нее». Он даже схватил хулигана за руку, но в горячке не заметил, как правая рука того взметнулась над головой Ивана Николаевича.
Максименко вжал голову
Исступленно взвизгнула женщина, а Иван Николаевич успел произнести одну-единственную букву:
– А-а-а! – И тут же почувствовал удар по голове. Рука судорожно вцепилась в карман, где лежала визитка майора Рябцева. Но нет, не спасла его от смерти майорская визитка. Не защитила.
Дернувшись всем телом в сторону, водитель автобуса упал на влажный от ночной свежести асфальт.
За это время женщина, наверное, смогла бы убежать, но почему-то даже не попыталась. Увидев, как хладнокровно расправился убийца с водителем рейсового автобуса, она прижалась к кирпичной стене остановки, словно ожидая своей очереди. Не кричала, только причитала:
– Нет, не трогайте меня. Не убивайте, прошу вас. Я никому не скажу, что вы его убили. Честное слово. Хотите, я даже уеду из города. Навсегда уеду. Прямо сейчас. Ну скажите? Прошу вас!
Похоже, это лепетание женщины развеселило убийцу. Он засмеялся, поигрывая топориком в руке.
– А вот сейчас и уедешь… – чуть с хрипотцой проговорил он.
– Не подходите! – завизжала она. Никогда и представить не могла, что станет жертвой какого-то уличного психопата. И сейчас смогла разглядеть его лицо. Лицо убийцы. И закричала прямо в это мерзкое лицо:
– Я узнала вас! Узнала, так и знайте! Это вы приходили! Вы! – Это слово, казалось, замерло на ее помертвевших, залитых кровью, после удара топором, губах.
Глава 10
Кошмары для Вики начались несколько дней назад.
Было душно от палящей жары.
После суточного дежурства в терапевтическом отделении, где Вика работала медсестрой, она едва поднялась к себе на пятый этаж. Эта чертова духота! Она была повсюду: на улице, в троллейбусе и даже дома. Казалось, нет от нее спасения.
Она приняла освежающий душ и, не обтираясь полотенцем, вышла на балкон.
Ровно в девять вечера должен приехать ее любовник. Хотя он почему-то это слово не уважал, предпочитая, чтобы она называла его приятелем. Но какой же он приятель, когда все отношения между ними сводятся к одному: к постели. А потом он уходит домой, к семье, оставляя ей на журнальном столике деньги.
И Вика не отказывалась от них, всегда брала. Это вначале было противно. Не хотела считать себя проституткой, но потом привыкла.
Жмурясь от яркого солнца, она вытянула голову, глянула вниз и увидела человека, который сразу привлек ее внимание. Он стоял и, запрокинув голову, смотрел на нее. И, кажется, смотрел уже достаточно долго. А она-то, дурочка, сразу не посмотрела, позировала тут голой.
«Вот идиот! Вылупился. Как будто бабы не видел никогда. Надо халат накинуть. Вдруг он сексуально озабоченный. Возбудится, потом от такого не отвяжешься», – подумала она и поспешила поскорее убраться. Халат лежал в комнате, на диване. Но прежде она заскочила на кухню и достала из холодильника бутылку пепси. Нет ничего лучше в такую-то жарищу.
И тут раздался звонок в дверь.
Вика глянула на часы. Было без четверти девять.
«Алексей. Это он», – решила она, вбежав в комнату, схватила халат, быстро накинув его на себя.
Она открыла дверь и от неожиданности ойкнула.
На резиновом коврике возле двери стоял тот мужчина, которого она всего несколько минут назад видела, когда была на балконе.
«Кажется, он действительно сексуально озабоченный. Приперся». Она хотела закрыть дверь сразу. Уж очень не понравилось его лицо; смотрит так, что сердце леденеет. Хотя, вроде человек он приличный, а седеющие волосы лишь придают лицу солидность.
– Вам кого? – Наверное, это прозвучало слишком грубовато. Но, с другой стороны, она его не приглашала. И что подумает Алексей, увидев этого мужлана возле ее квартиры. Он ревнивый. А ревность от дури ничем не отличается.
– Так что вы хотели? – спросила Вика, видя, что мужик слишком уж загляделся на нее. Но пришел-то он сюда, наверное, не для этого, а с какой-то конкретной целью. Не законченный же он дурак. А вдруг она замужем и муж дома?
– Я только хотел спросить про старую хозяйку этой квартиры, – кивнул мужчина на дверь. Он стоял и даже не предпринимал попытки войти.
«Вот это да! Почему он спросил про нее? – тревожно подумала она. – Может, соврать ему, сказать: не знаю, про какую хозяйку он толкует?» Но врать она не стала.
– Здесь жила женщина. Но она умерла. Уже давно. По-моему, лет десять назад. А теперь тут живу я, – ответила и подумала: «Да кто он такой? Ведь у старухи не было родственников. Тогда кто это? И почему интересуется?» Но об этом она спрашивать не стала. Посчитав, что лучше прекратить этот неприятный разговор, закрыть дверь. И пусть он катится ко всем чертям туда, откуда пришел. Не дожидаясь от него новых вопросов, закрыла дверь. Но он сразу не ушел. Позвонил опять – как знал, что она стоит возле двери, припав к ней ухом. И тогда он громко спросил:
– Скажите, а вы не знаете, как она умерла?
Вике показалось, что при этом на его лице появилась леденящая улыбка.
«Придурок! И почему я должна знать? Ведь у старухи не было детей. Это точно. Так кто же он такой?» От таких мыслей голова пошла кругом. Она так и не ответила ему. Постояла еще какое-то время возле двери, а потом бросилась к окну. Выглянула из-за шторы. «Слава богу, кажется, ушел. Ну и хорошо. Дура. Какая же я дура! Надо было все-таки спросить, кто он. Самой бы было спокойней». Она вышла на балкон и увидела Алексея. Он вышел из машины. Махнула ему рукой. В ответ он сдержанно кивнул. И вдруг она опять увидела того подозрительного типчика с большой сумкой. Он стоял возле соседнего подъезда и таращил на нее глаза, а потом посмотрел на Алексея, заметив с какой нежностью Вика помахала ему. Наверное, позавидовал, что у него есть такая красивая женщина.