Топор войны
Шрифт:
– Ты что, не расслышала? Я сказал: раздеться! – Он ее хотел. Прямо пожирал глазами, когда она стала снимать шелковую кофту. Даже помог ей расстегнуть на спине застежку лифчика, а потом долго мял ее большие груди – до тех пор, пока соски не набухли.
Наташа была вынуждена терпеть. Его грубая ласка доставляла ей неприятные ощущения. Зато он прямо балдел.
– Какие у тебя большие сиськи, – подрагивающим голосом произнес он и пальцем указал на юбку: – А теперь это. Давай, снимай, сучка. Не заставляй меня ждать.
Наташа решила не испытывать его терпения.
– Оторви свой толстый зад от сиденья, – сказал он чуть слащавым голоском. Теперь глаза у него блестели, это пугало девушку еще больше. Представить не могла, что придется трахаться с психом. И зачем только поперлась в этот дурацкий сквер?
Она уперлась ногами в резиновый коврик, а он схватил обеими руками за юбку.
– Эй, нельзя ли поаккуратней? Ты мне юбку порвал. Скотина!
Он не ответил на ее оскорбление. Тяжело сопел. Нажал на рычажок под сиденьем, и Наташа завалилась на спину. В одно мгновение он оказался на ней и ловко стащил трусики. Закрыл глаза, понюхал их.
– Ах, как ты пахнешь, – произнес он и бросила трусики на сиденье.
За всем этим Наташа наблюдала обезумевшими глазами, будто все происходит не с ней.
А он схватил Наташу за голени и резким движением сложил пополам, задрав колени к грудям.
– Эй, ты что? Мне же не семнадцать лет принимать такие позы. Больно же. Ты что, дурак?
– Молчи, сучка. Молчи. Не мешай мне и держи так ноги. И не заставляй меня нервничать. – Ее боль только возбуждала его. Он расстегнул спортивную куртку. Когда полы ее разошлись, Наташа увидела на его животе кожаный пояс, а под ним – топор. Тот самый топор, который она же и продала ему. Небольшой, с острым широким лезвием и короткой ручкой. Теперь же лезвие топора было испачкано кровью. И майка тоже.
«Кровь довольно свежая. Неужели… – Страшная догадка пришла к ней. – Он убил водителя такси. Ублюдок! Хорошо, если кто-то видел, как он убивал. Тогда милиция кинется искать машину», – с надеждой подумала она.
Ловким движением он вытянул топор из-за пояса. Наташа вздрогнула, испугавшись, но он положил топор на водительское сиденье, давая тем самым понять, что убивать ее он не собирается.
– Не ссы, подруга, – произнес он и, приспустив брюки, навалился на девушку. – Сейчас, толстушка, мы с тобой позабавимся на славу. Ты хочешь меня?
Наташа охнула, почувствовав, как он грубо вошел в нее.
– Черт тебя возьми! Нельзя ли поаккуратней? Все-таки женщину трахаешь, а не кобылу.
Когда все было кончено, она попыталась его спихнуть с себя. Так грудь придавил, что тяжело было дышать. И сердце колотилось. Но он распластался на ее пышном теле, схватил за плечи.
– Ты чего дергаешься? Еще хочешь?
– Нет, нет. Не хочу. Можно я встану, оденусь. Уже поздно. У меня больная мать. Ей нужно было на ночь сделать укол… Она будет беспокоиться, что меня долго нет. Ты меня поимел… Может, отвезешь теперь обратно, – попросила Наташа, пытаясь вспомнить фамилию того капитана из уголовного розыска, который опрашивал ее.
Визитка того опера с его рабочим телефоном лежала у нее в паспорте, в сумочке. Наташа все же соврала этому ублюдку, когда сказала будто его данные записаны у нее на работе. Вспомнила, что визитку убрала в паспорт машинально. Из первого попавшегося автомата она позвонит в дежурную часть, сошлется на того капитана и сообщит про этого психа с топором.
– Хорошо, – согласился он. – Я тебя отвезу. На какой улице ты живешь?
– На Кузьмина.
Он как будто удивился.
– О-о, это хороший район, – произнес он, заправляя майку в брюки.
Наташа тоже стала быстро одеваться. То и дело бросала настороженные взгляды на топор. Слишком опасная вещица. И еще ее пугала кровь.
– Я знаю этот район. Ты в каком доме живешь? – зачем-то спросил он Наташу. В какой-то момент это даже вызвало подозрения. «Зачем он спрашивает так подробно? Может, не говорить?»
Он улыбнулся, хотя Наташе от его улыбки сделалось не по себе. А он сказал:
– Как же так: хочешь со мной встретиться опять, а где живешь, сказать не желаешь.
– Дом номер семьдесят шесть…
– Вот, это уже кое-что. Сразу становится ясно, что наши отношения теплеют. А квартира?
Наташа пыталась надеть юбку и постаралась пропустить его вопрос мимо ушей.
– Номер квартиры? – прошипел он змеей.
– Девятнадцать. Отвези, пожалуйста. Моя мать…
– Хватит! – резко остановил он. Взял сумочку, раскрыл.
Наташа молча глядела, как он листает паспорт и самодовольно скалится.
– Смотри-ка – не обманула. Молодец, Наталья, – прочитал он ее имя в паспорте.
– Теперь ты знаешь мое имя. Хотелось бы и мне узнать, как тебя зовут… Я думаю, для более тесных отношений нам не мешает познакомиться.
Его взгляд сделался задумчивым, даже немножко грустным.
– А я уже и сам забыл, как меня звать, – ответил он, перевернул страницу паспорта и уставился на визитку инспектора уголовного розыска капитана Осянина. И лицо сразу сделалось злым.
– Это что такое? – показал он ей визитку.
– Это?.. – Она замялась с ответом, не зная, как объяснить свой обман. – Я совсем забыла, что она у меня… в паспорте.
Его лицо было страшным, Наташе хотелось отвернуться, лишь бы не видеть его.
– Значит, решила обмануть меня? Стерва!
– Я просто позабыла. Разве ты не понимаешь? Думала, оставила на работе. Ну честное слово!
Левой рукой он схватил ее за горло и так сдавил, что у Наташи полезли глаза на лоб.
– Обмануть меня вздумала? Я же говорил тебе – не ври! – Его правая рука пошарила по водительскому сиденью, нашла топор.
– Нет, – попыталась пискнуть девушка, едва не задохнувшись. Перед глазами вспыхнули огненные круги, от которых закружилась голова. Она не заметила, как топор взметнулся в сторону на уровне ее шеи. Чуть поднявшись с заднего сиденья, она почувствовала удар, отбросивший ее к правой задней двери. Руки судорожно взмахнули над тем местом, где только что была голова. Но ее там уже не оказалось, а между растопыренными пальцами бил фонтан крови.