Шрифт:
Елизавета Павловна вышла из кабинета директора лицея в расстроенных чувствах. Вместо двух месяцев распланированного долгожданного отпуска, ей досталось три недели сейчас, в холодном июне, а остальное обещали компенсировать позже. На вопрос
– Когда? – директор пожал плечами и перевел разговор на другую тему. Требовать, кричать и хлопать дверью, Елизавета Павловна к своим сорока пяти годам так и не научилась, поэтому именно ей всегда доставались наименее выгодные варианты. Объяснение было одно – груза семьи за плечами нет, нет ни детей, ни
Сгорбившись от печальных мыслей, совсем еще не старая женщина пошла к своему автомобилю, и доехав до ближайшего кафе, остановилась, чтобы выпить чашечку кофе. На удивление, в обеденный перерыв там не было много народу. Половина столиков стояли свободны. Женщина прошла к своему любимому месту у окна и сделала заказ.
Там за длинной стеклянной перегородкой шла обычная жизнь: бежали озорные дети, опираясь на костыли, ползли старики, быстрым шагом летели по нескончаемым делам взрослые люди. Женщины, мужчины, собаки, коты, даже голуби не сидели на месте, а неугомонно кружили над площадью за перекрестком.
И вдруг взгляд женщины замер, остановился. Она увидела сумасшедше красивую пару, которая держась за руки, неторопливым шагом шла мимо витрины. Они были прекрасны необыкновенной, гармоничной, и какой – то дополняющей друг друга красотой. Молодые – не больше двадцати, двадцати пяти, здоровые – радость жизни чувствовалась в каждом жесте и шаге, среднего роста, с идеальными фигурами и лицами. Девушка была темненькой, с короткой, косой, остриженной по последней моде прической. Ее бархатные, темно – серые глаза сияли радостью и вселенским спокойствием. В меру короткая юбка открывала стройные ножки в дорогущих туфельках на плоском ходу. Парень напротив, был натуральный блондин, не яркий, а пепельно – золотистый, тоже с короткой стрижкой чуть вьющихся волос. Белая, футболка идеально обтягивала мускулистые плечи. Теплые карие глаза с любовью глядели на спутницу, глядели не так, как смотрят безусые юнцы, а так, будто они прожили вместе уже много – много лет.
Елизавета Павловна просто не могла оторвать взгляда от завораживающей пары. И дело было не только в очаровании. Внутри ее сознания плотно осела мысль, что она их уже где – то видела, не просто видела – а знает, или очень хорошо знала когда – то.
Официант принес кофе и любимое пирожное, но Елизавета Павловна даже не взглянула на них. Она не могла оторвать глаз от удивительной пары, которая к тому же зашла в это же кафе и села за столик напротив.
– Я за Новую Зеландию – не спеша рассматривая меню, проговорила девушка.
– Нет, любимая, давай на Сейшелы. Мы там уже три месяца не были! – возразил молодой человек
– Мужчине кофе, натуральный, а мне чаю, пожалуйста. Да, вот этот, черный, с цветочным ароматом, и по шарику мороженного. Пломбир, обычный белый пломбир. Сделав заказ, сероглазая красавица сложила губки бантиком, и хитро взглянув на спутника, произнесла
– Муся, хочу в Новую Зеландию!
И тут учительницу осенила внезапная догадка. Она вспомнила фразу, вспомнила кто это, и откуда их знает. Но легче не стало, напротив, стало как – то совсем неуютно, будто она сходит с ума.
– Хорошо Верунь, как скажешь! Новая Зеландия, так Новая Зеландия! Мне с тобой везде хорошо! – эти слова парня окончательно выбили сидящую сзади женщину из равновесия.
– Это же Вера и Николай – дантисты, зубные врачи. Мне было, наверное, восемнадцать. Я и мама лечили у них зубы. Нет, не может быть! Им тогда было лет по двадцать пять – двадцать семь. Если мне сорок пять, значит им больше пятидесяти! А они сейчас выглядят моложе, чем были тогда! Нет, не может быть! Может быть дети или внуки!
В это время официант принес заказ и молодой человек отодвинул в сторону стоящую салфетку, что бы не мешала. Его рука мелькнула на секунду, но увидевшую ее женщину, начала бить мелкая дрожь. Она увидела шрам, шрам от ожога, довольно большой и заметный. Он посветлел, почти слился с кожей, но это был тот самый шрам, который был на руке Николая двадцать семь лет назад. Во времена ее юности хорошее обезболивающее было редкостью, поэтому Лиза очень боялась лечить зубы, и всегда с напряжением всматривалась в руки доктора. Этот шрам остался в ее памяти навсегда. Значит это действительно Николай!
– А Вера Александровна, у нее же была красивая родинка под глазом. Елизавета Павловна передвинулась на соседний стул и осторожно подняла взгляд на сидящую впереди девушку. Родинка была на месте!
– Господи, что со мной! Что происходит!
В панике женщина хотела было убежать, но тут к столику Веры и Николая подошел еще один интересный человек. Это был мужчина, не сказать, чтобы очень молодой, лет тридцать пять, может тридцать восемь. Интересен он был не наружной красотой, хотя имел довольно привлекательную внешность. Темные пышные волосы, гладко зачесанные назад, большие глаза, полные губы, волевой подбородок, нос с горбинкой, рослый, плечистый и очень обаятельный. Нет, Лизу поразил взгляд, наполненный живым притяжением и … – мудростью! Именно мудростью, другого слова не подберешь.
Молодые люди тепло поприветствовали незнакомца, тот присел к ним, и начал негромкий, но по – видимому серьезный разговор.
– Ребят, поездку придется отложить. Поступил неожиданный заказ. Отказать тем, от кого он пришел я не могу. Да и сумма вознаграждения очень приличная. Так что отработаете, и вы свободны!
– Герман, дело не в отдыхе, не сказать, что мы сильно устали, ты понимаешь о чем я! Вера недовольно стукнула ложечкой по вазочке с мороженным.
– Да, Верочка, я все понимаю. Активность хранителей возросла, но повторяю – отказать этим людям я не могу!
– Хорошо, наша задача? – коротко спросил Николай.
– Как всегда. Встретить, проверить, проводить и после процедуры вернуть туда откуда прибыли. Ничего нового, лишь одна просьба – осторожно! Очень осторожно! Сказав это, мужчина провел рукой по короткой стрижке девушки и миролюбиво произнес:
– Верочка, не дуй губки. Обещаю, после этой операции, три месяца мы даже не увидимся! А затем твердо добавил:
– Завтра, в три дня, на летней веранде ресторана «Бочиэли». Мистер и миссис Ковали, вот фото. Пожав руку Николаю, он быстрым шагом скрылся в дверях кафе.