Торнан-варвар и жезл Тиамат
Шрифт:
Марисса вдруг зашипела, как кошка. Видать, слова Чикко стали последней каплей в ее дурном настроении.
– Правду говорит моя тетушка: все вы, мужики, вонючие козлы! Только и думаете о своем отростке! А ты подумал, приятно ли было бы той девчонке с таким, как ты, сморчком?! А если бы она не захотела, то ты ее плеткой, да? – вскочив, почти заорала она на растерянного Чикко. – А если бы тебя самого – в колодки, да на рабский рынок?! И купил бы тебя толстый вонючий пидарас! А?!
– Успокойся, Рисса! – решил вмешаться Торнан. –
– Пошутил, да?! – Теперь разъяренное личико девушки обратилось к нему. – И ты тоже? Небось не одну девчонку изнасиловал, а потом еще солдатам своим отдал! Ну скажи – я угадала?!
– Ты думай, что говоришь! – Торнан тоже разозлился. – Своей пустой башкой бы подумала – я ж в Северных Пределах служил. Кого там я насиловал, по-твоему, – норглингов? У нас там даже к шлюхам в очередь на две недели записывались! У меня солдат был, так вот он терпел-терпел, а потом изнасиловал свинью! Над ним еще весь полк ржал.
– Ничего я не думаю и думать не хочу, – уже успокаиваясь, заявила Марисса. – Пойду проветрюсь. – И скрылась в кустарнике, окружавшем площадь.
– Чего это она? – спросил Чикко. – Перегрелась, что ли?
Торнан не ответил, созерцая пурпурного скорпиона размером чуть меньше ладони, важно шествующего по разбитой плите. Песок хрустел на зубах, скрипел в волосах…
Собственно, оставалось лишь пересечь город и проехать еще немного на север. Там, в древнем некрополе, и было то, что им нужно.
Но туда они пойдут завтра утром.
Небо, как обычно в пустынях, перед закатом сменило белесо-голубой цвет на великолепный пурпур и кармин. И в этих багряных отсветах среди дюн Торнан что-то заметил. Ветер обнажил допотопную постройку: уставился в небо обломок древней каменной кладки. Спустившись поближе, капитан разглядел очертания основания странной восьмиугольной башни и непривычно узкий фундамент, уходящий под бархан. Что-то в этой груде камня было особенное – древнее и чужое, отличающее ее от почти свежих руин Осиага. Не первый раз в своих скитаниях Торнан встречал такие развалины – мир-то, как ни крути, уже стар… Может, и в самом деле ему помирать пора?
Солнце упало к горизонту, и лишь темно-алое пламя стояло на востоке, тускнея на глазах. И вот уже сразу и вдруг наваливается ночь. Небо украсили сотни тысяч звезд во всем своем великолепии. Закатные огни погасли; пустыня Тэр погрузилась во тьму. Все небо было усыпано яркими мерцающими звездами. Потом взошла красноватая ущербная Луна, и пустыня вновь осветилась.
А они заснули, не озаботившись караулом. И мирно проспали до утра.
Пустыня за городом становилась менее засушливой, пески сменяла глина такыров. Неглубокие обрывистые русла пересохших рек, глинистые холмы, каменные россыпи, изрытые пещерами обрывы. И между ними не сразу можно было заметить старинный город мертвых, где перестали хоронить задолго до того, как стихия похоронила Осиаг.
Он был совсем недалеко – если идти пешком, а верхами еще того меньше.
Несколько каменных приземистых сооружений, кубический храм всех богов, ряды почти стершихся могильных холмиков незнатных горожан, пара погребальных храмов. И статуя, изображавшая варана, стоящего на задних лапах, высотой в четыре человеческих роста – возле храма. Именно под ним, видимо, и начинался Лабиринт Варана, ведущий в Покои Дарительницы Воды – или как там ее звать?…
«Ты-то нам и нужен, чешуйчатый!»
Каменное чудище стояло столбиком, словно вглядываясь вдаль. Оно было вырезано из белого известняка, морда его походила скорее на шакалью, хотя гребень и длинный раздвоенный язык выдавали в нем рептилию. Торнан разглядывал урода, прикидывая, где же там может быть вход. Огромная каменная ящерица смотрела на мир своим немигающим взглядом.
– Так, и где же тут вход? – озабоченно осведомился ант. – Сказано – возле змеиноголовой статуи?
Марисса торжествующе ухмыльнулась.
– Ну, так сразу все храмовые тайны вам и расскажи…
Войдя между задними лапами ящера, она вынула стилет и несколько раз воткнула его в трещины. Потом быстро отступила. И невидимая доселе фигурная каменная дверь, чьи очертания были искусно вписаны в рассекающие поверхность борозды и трещинки, со скрежетом упала на песок.
Марисса юркнула в открывшийся провал. Торнан, преодолевая сопротивление и непонятную робость, вошел следом.
Они оказались в просторном коридоре с высокими сводами. Пламя лампады слегка затрепетало от непонятного сквозняка и вновь загорелось ровным рыжим светом. И они осторожно двинулись вперед, опасаясь попасть в ловушку, какие любили в древности.
По узкой каменной лестнице, которой заканчивался коридор, они спустились вниз и оказались, как можно было понять, в Лабиринте Варана. Подземные коридоры то и дело сворачивали, прихотливо извивались, услужливо демонстрируя все новые ответвления. «Где же эти проклятые Покои Пятой Жертвы? – подумал Торнан. – Когда же эти шеттовы норы закончатся?» Словно кто-то услышал эти не произнесенные вслух слова, и они оказались в низком широком проходе, чьи стены украшали непонятные узоры.
Он был перегорожен массивной металлической решеткой.
Торнан протянул руку, намереваясь попробовать крепость прутьев.
– Нет, – остановил его фомор. – Надо сначала проверить, не припасли ли хозяева для нас какой гадости?
Осмотрев и осторожно коснувшись решетки пальцами и некоторое время выслушав тишину, маг подтвердил, что никаких ловушек быть не должно.
– А тут колдовских штучек каких-нибудь нет? – осведомилась Марисса.
Чикко что-то пробормотал странным свистящим полушепотом.
– Нет. Никакой особой магии здесь нет. Впрочем, решетка немного светится – если смотреть по-настоящему. Вполне вероятно, что, когда ее ковали, применяли какие-то чары.