Торпеда-оборотень

Шахов Максим Анатольевич

– Твою мать!.. – проговорил прячущийся в дальней комнате номера Логинов.

Дверь каюты приоткрылась, и Моня скомандовал:

– Все, Лизавета, погуляла и хватит! И ты, Шварц, тоже заходи! Концерт по заявкам окончен!

103

Деспойна Петранди жила в двухместном кубрике с уборщицей Петрой. Выйдя из душа голышом, Деспойна, продолжая вытираться махровым полотенцем, подошла к рундуку и вытащила из него черные трусики.

Петра с ухмылкой посмотрела на подругу:

– Ты же говорила, что больше ни за что не будешь с ним трахаться!

– Больше и не буду, – пожала плечами Деспойна, вешая на дверцу рундука полотенце и натягивая трусики. – Это будет последний раз.

– Смотри, еще понравится!

– Я тебя умоляю, – оглянулась на Петру Деспойна. – Илиас годится только для тупого секса. Очень тупого...

– Это как?

– Это так, что трахаться можно только с закрытыми глазами. Иначе не кончишь.

– Я бы на твоем месте от такого счастья отказалась.

– У нас разные темпераменты. Ты можешь оставаться невостребованной десять дней, а я нет. Надо пользоваться случаем, если больше никого нет рядом. До возвращения в Пирей я все равно не выдержу. А Илиас как-никак совершил поступок. Разорился на кольцо. Надо его наградить за это...

– Наверное, какое-нибудь копеечное, – хмыкнула Петра.

– Да нет. Кольцо классное, – покачала головой Деспойна, надевая блузку. – Я даже боюсь, не украл ли он его у кого-то из пассажиров. Надо сперва разузнать, а то потом неприятностей не оберешься.

– Так не ходи вообще.

– Мне трахнуться охота, – пожала плечиками Деспойна. – И колечко тоже охота. Если оно не краденое и Илиас будет вести себя нормально, почему и не взять? Конечно, лучше, если подарки дарит тот, кто тебе по душе. Но те, кто тебе по душе, обычно почему-то дарят подарки другим...

104

– Витя? – выпучил глаза Шварц. – А ты тут откуда?

– От верблюда! – оглянулся на телохранителя Моня. – Ты чего, блин, приперся? Я ж тебе сказал телок на дискотеке сторожить!

– Так они того, Монь, убегли, в общем...

– Убегли, блин! Держать надо было!

– Чтоб меня, как этих, в турецкую тюрьму? – испуганно оглянулся на дверь Шварц.

– Видал, блин, красавца? – хмыкнул Моня. – Интеллектом держать, а не руками... Ладно, других снимем! Ну что, Витек, ты тут располагайся, а мы...

– Куда, блин, располагайся? Мне как-нибудь выйти надо!

– Как ты теперь выйдешь, если у нас под дверью гард торчит?

– Ну так отвлеките его!

Моня покачал головой:

– Ты, Витек, только не обижайся, но тебя надо лечить электричеством... Зачем тебе выходить, если там тебя киллеры ищут? А тут тебя стопудово никто не найдет! Плюс и Лизка под боком...

– Да не нужна мне твоя Лизка триста лет!

– Да не боись, Витек, на тебя я в суд подавать не буду! – с ухмылкой хлопнул Логинова по плечу Моня, потом серьезно добавил: – Я ж не больной с вашей Конторой связываться. Так что давай, Витек, не теряйся...

– Мне нужно выйти!

– Ф-фух!... – вздохнул Моня, оглядываясь на Шварца.

В этот момент из санузла донесся звук смываемой воды, и в каюту вынырнула Лизавета.

– Эй, где вы все? – громко позвала она.

– Тута! – оглянулся Шварц.

– Ой, а чего вы здесь делаете? – заглянула в дальнюю комнату Лизавета.

– Витю уговариваем остаться, а его, блин, на подвиги тянет, – негромко сказал Моня.

– Ой, Витечка, так и правда оставайся!

– Да тихо ты! – проговорил Логинов, осторожно поглядывая на иллюминатор большой комнаты. – Слышь, Монь! Я через окно выберусь...

– Как знаешь, Витек! Только тогда с концами! Чтоб в форточки мне под утро не тарабанил...

105

Вообще-то ничего особенного в хождении в гости в нерабочее время членов экипажа друг к дружке, даже если они были разнополыми, не было, но Деспойна Петранди выбрала такой маршрут, чтобы ни с кем не столкнуться. Подавать повод судовым сплетникам ей не хотелось.

Кубрик, который Илиас Орфаниди делил с другим стюардом – толстым и вечно сальным Фотиосом, располагался в закоулке у бокового трапа. Нырнув в этот закоулок, Деспойна быстро достала из небольшой сумочки зеркальце и окинула себя критическим взглядом. Илиас Орфаниди был из тех мужчин, к которым Деспойна не могла испытывать в принципе никаких чувств. Просто месяц назад на другом судне «Манолас Шиппинг Компани» ей жутко захотелось секса, а под рукой был только Илиас. Вот она его и использовала. Но, несмотря на все это, Деспойна, как любая женщина, хотела выглядеть безукоризненно.

Легкий макияж был в порядке. Чуть вздернутый носик припудрен, глаза умело подведены, губки накрашены, щечки нарумянены. Довольная собой, Деспойна даже показала своему отражению язычок. Сунув зеркальце в сумочку, она подошла к двери кубрика и негромко постучалась.

Илиас Орфаниди подскочил к двери и распахнул ее. На его лице возникла немного нервная улыбка. Он резко отступил в сторону и сделал жест рукой:

– Проходи!

Деспойна сухо кивнула и шагнула в кубрик. По сравнению с другими пассажирскими судами жилые помещения членов экипажа на «Одиссее» были настоящими хоромами. Но даже при этом в тесной прихожей двухместного кубрика двоим было негде развернуться. Деспойна невольно коснулась Илиаса локотком. Тот от этого нервно сглотнул.

«Эк его спермотоксикоз давит», – подумала Деспойна, но ничем своих мыслей не выдала. Пройдя в комнату, она увидела стоящую на столе запотевшую бутылку шампанского и два бокала с витиеватой эмблемой «Манолас Шиппинг Компани». Рядышком лежали небольшая коробка конфет и зеленый бархатистый футляр с кольцом. Свечей не было, но Илиас Орфаниди и так прыгнул выше головы. Деспойна к мужчинам особого пиетета не питала, но при этом в оценках была справедливой.

– Твоя кровать какая? – оглянулась она.