Торжественное открытие
Шрифт:
Он сказал ей правду. Если бы он не выставил тогда себя на всеобщее обозрение, ничего бы не случилось. Какое-то время он мог сдерживаться. Когда-нибудь она ответила бы. Но он рассчитывал на ее любящую натуру. В ней была любовь, и он разглядел ее, когда она общалась с Китом. Она просто не привыкла делиться своей любовью с другими. Разве он не видел ее нежелания общаться с Таннером и Хейлами? Как долго ему придется ждать, пока она снова назовет его Маком? Ее приглушенный крик был сладчайшей музыкой для его ушей во время секса.
— Итак, теперь, когда ты
Он хорошенько ударил по стейкам деревянным молоточком скорее от разочарования, чем от необходимости отбить мясо.
— Пег, здесь мы не будем обсуждать работу.
— Но…
— Ты ясно дала понять, что не хочешь, чтобы меня видели с тобой на публике. Пока. Это мое правило. Я хочу, чтобы наши профессиональные и личные отношения не соприкасались. Я буду общаться с тобой как с заместителем шерифа, когда ты на дежурстве, когда ты со мной, я хочу быть только с тобой.
Она приподняла плечо.
— Странно.
— Неважно. — Он натер стейки оливковым маслом, солью и перцем. — Итак, теперь, когда я увидел, что ты вторая Энни Оукли [16] , мне стало любопытно. Сколько тебе было лет, когда ты впервые взяла в руки пистолет?
Ее руки снова разгладили рубашку. Она бросила на него еще один страдальческий взгляд, взгляд «пожалуйста, не жди, что я отвечу».
Он указал на огурцы и помидоры перед ней.
— Ты можешь нарезать овощи?
16
Энни Оукли (Annie Oakley) была одним из лучших стрелков конца XIX-начала XX веков. Эта женщина попадала прямо в центр подброшенных карт, стреляла через маленькое зеркальце, сбивала пепел с сигар, которые держали добровольцы в зубах
Снова это настороженное выражение.
— Ах… конечно.
Он использовал зазубренный нож, чтобы нарезать хлеб для брускетты.
— Ты ответишь?
Она разрезала помидор пополам.
— Ммм… Мне было семнадцать.
Он стиснул зубы. Ему не хотелось бы, чтобы Пегги ему врала.
— Довольно молодая. Таннер тебе показывал?
Она отрицательно покачала головой, нарезая огурец аккуратными кружочками.
— Нет. Я встречалась с парнем, которому очень нравилась охота. Он взял меня с собой. Мне не нравилось убивать животных, но он разрешил мне выстрелить из его пистолета. Я никого не убила, за что была благодарна, но мне понравилось.
— От этого ты чувствовала себя сильной.
— Да, как ты узнал?
Он поставил миску рядом с ней и сел.
— Это обычная вещь. Так ты решила стать полицейским в тот же день?
Ее нарезка моркови демонстрировала точность соломкой.
— Я не знаю, когда решила.
Он не поверил ей ни на минуту, но не стал упрекать в этом.
— Итак, ты была одной из лучших стрелков в академии?
Ее губы изогнулись, когда
— Ты не первый, кто называет меня Энни Оукли.
— Ты когда-нибудь думала перекраситься в блондинку?
Ее пальцы неуверенно пригладили короткие волосы.
— Нет.
— Хорошо. Мне нравятся брюнетки. — Он поцеловал ее прямо в губы. Ее тело напряглось, как будто она не привыкла к его прикосновениям. Что ж, это можно было бы изменить.
— Так почему же ты так сильно ненавидишь оружие? — В ее голосе звучало раздражение.
— Держу пари, ты думаешь, что какой-то парень, с которым я играл в карты, навел на меня пистолет, верно?
Она приподняла плечо, отчего рубашка приоткрылась. Вид ее груди отвлек его от нарезания кубиками зеленых оливок, которые Ретт всегда держал для коктейля с мартини.
— Ну, ты близка к правде. Я выходил из двухдневной игры в покер в казино, когда услышал несколько выстрелов возле столов для блэкджека. Стрелявший был в десяти ярдах от меня. Я никогда раньше не видел настолько сумасшедшего человека, даже своего старика после того, как он проигрывал все фишки, потом напивался с горя. Поблизости была беременная женщина. Я помню, как смотрел на нее. Она обхватила руками живот. Мне было интересно, понимает ли она, что делает. Первый инстинкт каждого родителя — защитить своего ребенка. У моих родителей этот инстинкт отсутствовал.
Огурец покатился по столу, когда она перестала его резать.
— Я несколько раз уговаривал своего старика успокоиться, когда он пребывал в таком невменяемом состоянии. Поэтому протянул руки к этому парню и направился к нему. Спросил, как его зовут. Стал с ним разговаривать. Все получилось.
Пегги отложила нож в сторону.
— Когда это было?
— Около десяти лет назад.
Она щелкнула пальцами.
— В Вегасе, верно?
Его шею покалывало. Черт, он не думал, что она проведет связь.
— Да.
— Я помню эту историю. Итак, кто же из нас сдерживается? Все получилось. Точно. Я припоминаю, как знаменитый игрок в покер предложил себя тогда в этой заварушке в качестве заложника. В газете разместили фотографии преступника, выходящего из казино, он держал пистолет у твоего виска. Ты предоставил ему свою машину, на которой он уехал.
Да, но потом Мака вырвало в ванной после, когда полиция закончила его допрашивать.
— И ты, наверное, думаешь, что я был неправ, предложив ему свою машину. Ну, он не успел далеко отъехать, его окружили копы.
— Нет, это был блестящий ход. — Она тыкнула в его сторону стеблем сельдерея. — После того, как он уехал, ты вернулся внутрь казино. Ты спас бесчисленное множество жизней.
— У него было всего четыре пули в патроннике. — Не то чтобы он знал об этом тогда.
— И он мог разрядить их в тебя! Я не могу поверить, что это не всплыло…
Улыбка тронула его губы.
— … когда ты искала на меня компромат?
Она тут же прищурила свои восхитительные карие глаза.
— Конечно, искала. Да!