Торжество мира, торжество тишины
Шрифт:
– Мистер Крейяр, - начал парень, послушно выполнив указания, и застыл около кресла со шприцом в руках, - это её не убьёт?
– Коли, Пит. Если мы ничего не будем делать, она точно умрёт, - Джек пожал плечами и притянул ногой коробку с инструментами ближе к себе. Веки девушки задрожали, закрываясь, пальцы дрогнули. Хирург несильно хлопнул её по щеке, ещё раз.
– Быстрее, олух, - прошипел он, сильнее встряхивая умирающую. Питер кивнул, нащупал хорошо заметную на бледной коже вену и вдавил зелёную жижу в тело. Девушка дёрнулась.
– Прости, Вьес, но нам нужно будет держать
– Четыре скобы на семь сантиметров, Пит, - бросил в сторону Крейяр, осторожно разрезая затянутые бинты. Девушка зашипела и опять дёрнулась, намереваясь отодвинуться от хирурга подальше.
– Терпи. Скоро подействует обезболивающее.
Бинты отходили от тела скверно, с кусками кожи. Казалось, будто они уже успели стать частью руки, слились с плечом. Вьес заскулила от боли, зажмурилась, глаза её, и без того красные, слезились, кисти сложились в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Показавшийся на мгновение у кресла Питер увидел месиво под снятыми бинтами и, резко побледнев, отвернулся, сжав скобы в руках.
– Что ты себе колола?
– спросил мужчина, наклонившись над практически оторванной рукой. Выступающая из-под бледно-красной застывшей корки кровь слегка пенилась, а пена отсвечивала зелёным в ярких бликах белой диодной лампы. Джек удовлетворённо кивнул - состав вступил в реакцию - и ослабил жгут.
– Успела раскусить синюю ампулу с полосками, - промычала Вьес, - не помню, как препарат в ней называется. И кровь остановить полиреуновой. И замотать это дерьмо бинтом. И жгут.
– Вижу, - кивнул сам себе Крейяр, рассматривая бледную корку, ту самую застывшую полиреуновую пену, и усмехнулся.
– Полезный набор ты с собой носишь. Без него ты б уже умерла от кровопотери. Или ещё раньше от болевого шока.
– Не ключи же с собой таскать и провода, - девушка фыркнула и, не закончив, захрипела: Джек аккуратно срезал застывшую корку полиреуны.
– Ты оказала себе хорошую первую помощь, - прокомментировал он, - молодец. Хоть что-то запомнила.
Девушка промолчала, кусая губы.
– Как давно тебе так досталось?
– поинтересовался хирург, обрабатывая плечо спиртом с подмешанным в него обеззараживающим составом, у затихшей Вьес. Та едва слышно выдохнула.
– Полтора...
– выдавила она и вдруг резко зашипела, стиснув зубы.
– Больно. Твоя дурь херово работает.
– Без неё ты бы сейчас орала, дорогая моя, - Джек скривил губы и стал вытаскивать из раны мелкие осколки чего-то чёрного и твёрдого.
– Какую кровь тебе влить? Водицу с раствором отвратного электрика или водицу с электриком получше?
Вьес слабо усмехнулась.
– А разница? Ты же знаешь, что я всё равно его не воспринимаю. Вливай любую, - девушка затихла на мгновение и добавила негромко: - Я найду деньги, чтобы заплатить тебе, приятель. Особенно, если ты мне ещё вколешь обезболивающего.
– Нельзя, - покачал головой Крейяр.
– Терпи, потом ещё хуже будет.
– Утешение, - прошептала
Обещание своё он выполнил исправно. Часов через одиннадцать. Девушка смотрела в потолок каким-то остекленевшим взглядом и редко моргала - препарат без названия и больше похожий на жидковатое зелёное желе заставлял мысли двигаться медленно, как в вязкой переваренной карамели. Питер сидел на полу и спал, прислонившись к стене и вытянув ноги. Джек курил, безразлично стряхивал пепел на грубую ткань брюк, мял в левой руке кусок зелёного пластика, старого, выцветшего, перемешавшегося с опилками и кусками бумаги. Пластик нагревался от живого тепла, пачкал цветом ладони. Джек курил, не думая ни о чём, и так же, не думая, смотрел на мелко дрожащие пальцы Вьес.
– Я ничего не чувствую, - пробормотала она, не шевелясь. Крейяр вздохнул, положил пластик на столик рядом со смятой пустой пачкой сигарет и неспешно подошёл к девушке.
– Это нормально, Вьес, - успокоил её мужчина и осмотрел руку, - отдыхай.
– Нет, Джек, это другое, - она покачала головой и покосилась на хирурга.
– Я ничего не чувствую. Я должна переживать, должна спрашивать, всё ли прошло хорошо, но мне всё равно.
– Тебе вкололи лошадиную дозу успокоительного, - хмыкнул Крейяр, неспешно растягивающий ремни, фиксировавшие тело в кресле, - неудивительно, что ты себя странно ощущаешь.
Как только Джек закончил развязывать многочисленные узлы, девушка встала на ноги и потянулась, пытаясь не двигать правой рукой. Мужчина глянул на неё с неодобрением, но потом пожал плечами, сворачивая ремни и пряча их в контейнер под операционным креслом.
– Когда ты снимешь внешние скобы?
– спросила Вьес, щёлкая по металлическим стяжкам, впившимся под кожу и закреплявшим раздробленную кость.
– Когда заживёт, - бросил Джек, присаживаясь перед сопящим Питером. Девушка взглянула на парня странно, словно жалостливо - Крейяр заметил это случайно и не решился как-то комментировать.
– Вьес, - негромко позвал он, взвалив помощника на руки, и понёс того к узкой кушетке в углу. Девушка молча повернулась. Джек устроил Пита на лежанке и задёрнул занавеску, отгородив его от слепящей яркой лампы. Девушка не шелохнулась, дожидаясь момента, когда хирург всё же начнёт говорить.
Крейяр прошёл мимо неё, плюхнулся в своё любимое качающее кресло, положил ноги на подлокотник кресла операционного и закурил. Вьес забралась на другой подлокотник, поморщилась, задев больной рукой за что-то, и сразу проверила ту, зачем-то погладила металлические скобы.
– Где умудрилась?
– осведомился он, глубоко вдыхая и выпуская дым из ноздрей. Девушка нахмурилась. Протянула ладонь, молча прося сигарету. Джек протянул последнюю - свою.
– Не хочу объяснять, - ровно проговорила она и выдохнула облако, задумчиво изучая обстановку в каморке хирурга.
– Долго и трудно. Потом, Джек, хорошо?
Мужчина закатил глаза и потянулся за сигаретой.
– Потом опять тебя зашивать?
– усмехнулся он, покачиваясь на старом кресле. Вообще, когда-то давно оно не было для этого предназначено.