Тоскана, нарисованная вином

Спини Кэтти

– Ты ведь знаешь, что Тоскана земля гениев, правда? – начал он, хитро взглянув на меня, пока мы шли через оливковую рощу. – Тут растет самый лучший виноград.

– А самая лучшая мама делает самую лучшую пасту… – пробормотал я.

– Моя – так уж точно, – хмыкнул он, а потом добавил с нотками грусти: – Увы, делала. Но ничего, гениальность передается по наследству, так что я тоже умею делать отменную пасту. Я правда часто с приправами не угадываю, зато люди от души хвалят мою щедрость и умение придать блюду незабываемую пикантность.

– Представляю… – хмыкнул я, надеясь, что его не привлекают помогать на кухне, потому что мой желудок всегда реагировал

приступом изжоги на незабываемую пикантность.

Оливковая роща закончилась, и моему взору открылось зеленое море. Я замер на полушаге. От восхищения я даже сначала подумал, что виноградники тянутся до самого горизонта, но когда первичный ступор прошел, я понял, что на обозримой дистанции ровные виноградные линии сменяются полем, поросшим какой-то травой.

– Никогда не видел столько виноградников? – вывела меня из восхищения реплика Фабрицио. – Но где ты вообще обитаешь?

– Да видел я виноградники, просто отсюда ракурс другой. А обитаю я в Милане.

– А сюда как занесло?

– Машиной. Решил сменить домашний комфорт на спартанские условия и проверить, выживет ли мой организм.

– Выживет, выживет, – заверил Фабрицио. – Просто пока ты сидишь в Милане на диване, твой организм не имеет возможности продемонстрировать тебе, какой он молодец. Особенно в умении стремительно приспосабливаться к изменяющимся условиям.

– Почему всем вам кажется, что в городе люди вообще не живут, а только…

– … ходят из дома в офис и обратно, уткнувшись в телефоны, – перебив, закончил он за меня.

Я хотел было разозлиться, но Фабрицио слишком обезоруживающе улыбался.

– Вообще-то в городе организм тоже подвергается испытаниям… – попробовал я снова повлиять на его мировосприятие.

– Каким? Попал в пробку и опоздал в офис?

– Если в пробку, то лучше. Если в аварию, в офис можешь уже вообще никогда не попасть.

– Так эти проблемы вы себе сами создаете, – махнул Фабрицио рукой, будто я ему о пустяках несусветных рассказывал.

– Это как же? – сложил я демонстративно руки на груди.

– Отлепись от экрана телефона, когда за рулем, и увеличишь свои шансы на выживание. Это от тебя зависит, это решаемо. А вот если урожай не уродится, вот это проблема, и от тебя это не зависит.

Я даже не знал, что возразить.

– Ладно, как у тебя с памятью? – спросил Фабрицио.

– Не жалуюсь.

– Ну и отлично. Пойдем, я покажу, как выглядят все те сорта винограда, о которых я тебе рассказывал вчера.

Первыми росли ряды белого винограда. Ягодки янтарными капельками светились на солнце и выглядели вполне зрелыми, но Фабрицио заявил, что это обманчивое впечатление, и придется ждать еще несколько недель.

– И как понять, что пора? – осведомился я.

– Легко. Правильный момент указывает соотношение сахара и кислоты.

Я посмотрел на него, как на выходца из какой-нибудь Австрии или Германии. Я ни слова не понимал из их языка.

– И как определить? На глазок? – уточнил я с ухмылкой на губах.

– Ни в коем случае! – важно ответил Фабрицио. – В этом деле необходима медицинская точность. Нужно собрать несколько гроздей со всего виноградника, выжать их, чтобы получить виноградное сусло. Обязательно следует удалить все косточки и веточки, иначе результаты будут искажены, – с любовью рассказывал Фабрицио, сопровождая свою речь динамичным жестикулированием. Он мог бы даже не пояснять свои жесты словами – так образно он работал руками. – Полученное сусло переливаешь в прозрачный сосуд и помещаешь туда специальный прибор. Этот прибор покажет тебе, сколько

грамм сахара содержится в ста граммах сусла.

– И какой должен быть этот показатель?

– А все зависит от того, какое вино ты хочешь получить!

Мадонна! Я даже руками молчаливо всплеснул. Определение момента сборки винограда начало казаться мне таким же сложным, как определение скорости вращательного движения деревянного брусочка в вакууме.

– Например! – не обратил никакого внимания на мое смятение Фабрицио. Он поднял вверх указательный палец и сделал энергичное движение головой. Бородка тут же подпрыгнула. – Если ты хочешь получить сухое белое вино, нужно собирать виноград сразу, как только он созреет. Если ты хочешь получить вино более мягкое по вкусу, чуть более крепкое, то нужно собрать виноград на пике его созревания, чтобы обеспечить высокий уровень содержания сахара. А вот для красных вин надо собирать виноград в момент наивысшего содержания сахара и наивысшей зрелости.

Единственное, что я понял из его тирады, – это, что момент, когда нужно собирать виноград, остался для меня загадочным параметром.

Мы перешли к растениям, на которых висели фиолетовые гроздья. Они выглядели такими сочными, что я не удержался и попросил разрешения попробовать одну ягодку. Фабрицио сказал, что я могу съесть хоть целую гроздь. Когда я на радостях отправил в рот штук десять виноградинок и принялся жевать, меня аж перекосило: кислота страшная! У меня свело скулы, и я сморщился, будто изюм.

– А я тебе говорил, что он еще не созрел, – добродушно засмеялся Фабрицио. – Хотя этот сорт отличается кислинкой всегда. На, заешь вот этим, – протянул он мне несколько ягодок какого-то другого сорта.

Я с опаской покосился на виноградины в его грубоватой широкой ладони, но все же отправил ягодки в рот. Я вообще очень доверчивый. Правда, Фабрицио меня не обманул: виноград был в самом деле сладкий.

Мы двинулись дальше. Фабрицио, активно размахивая руками, увлеченно разглагольствовал о буднях виноградаря, и через полчаса я уже чувствовал себя готовым заняться выращиванием этих ягод. Чтобы вырастить виноград, нужно обзавестись солнечным местом. Земля не должна быть влажной, но должна отличаться богатой органической составляющей. Сажать новые сорта нужно осенью, потому что ранней весной растения уже начинают цвести. Кустики должны сидеть на расстоянии метра друг от друга в ямке глубиной пятьдесят сантиметров. Виноград нужно опрыскивать и подкармливать, но делать это важно с умом и по расписанию (которое оказалось еще более мутным понятием, чем правильный момент сбора винограда).

Я впитывал все его рассказы, как губка, не понимая, зачем мне нужна эта бесполезная для меня информация. Видимо, все ненужное липло на меня, как мухи. Как пчелы, точнее.

Когда экскурсия закончилась, я вернулся домой, смыл с себя рабочий пот и грязь и посмотрел на часы. До ужина оставалась пара часов, а кот был еще некормленным. Если честно, я схватился за голову. Вот ведь олух! Надо было с утра хотя бы добыть свежей рыбы или мяса, а где теперь я их возьму в этой глуши, где свежие продукты наверняка расходятся еще с утра, и к вечеру остаются только жалкие обрезки. Может, звучит странно, но я действительно собрался отварить Аранчино рыбку. Да, я не умею готовить, но просто отварить в воде рыбу способен даже очень неспособный. И потом, я в любом случае не собирался покупать коту корм. Я слышал множество ворчаний, что если только кот начнет питаться кормом, потом на домашнюю еду он будет лишь бросать прискорбные взгляды, но есть не станет.