Тот, кто пользовался вселенной
Шрифт:
Он медленно кивнул.
— Хочешь знать мое мнение? — Продолжала она, выпуская изо рта струйку красноватого дыма. — Думаю, ты наглый лжец и опасный маньяк.
Вот женщина, которой можно воспользоваться, подумал Лу-Маклин.
— Это в самом деле важно для тебя?
— Нет, если ты сделаешь то, что обещаешь. Если нет, у нас будет год на то, чтобы разгадать тайну твоих кодов. Тогда мы сможем вернуть себе наши записи и пристроить тебя в надлежащее место. Скажем, в шестиметровый фундаментный камень. Время будет работать не на тебя, а против тебя.
— А если я добьюсь успеха? — спросил Лу-Маклин спокойно.
— В таком случае, — проговорила она, — я забуду то, что ты сделал с нашими сведениями. Можешь хранить их в секрете сколько захочешь, а я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
— Крисви! — воскликнула полная женщина.
— Мы можем дать ему шанс, Амолин, — прозвучал резкий ответ. — У нас нет выбора. Надо смотреть на вещи философски. Иногда сумасшедший может добиться большего, чем нормальный. Я охотнее подчинялась бы эффективному психу, чем обыкновенной посредственности.
— Но он опасен, — Амолин избегала взгляда Лу-Маклина. Эти сонные глаза! Они так никогда и не узнают, что за ними таится?
— Для себя, возможно, — сказала Крисви. — Но не для нас. С чего бы ты хотел начать… босс?
Она оглядела сидящих за столом.
— Нубра?
Молодой человек не скрывал злобы, но все же кивнул.
— Бестрайт?
Тот пожал плечами и промолчал.
— Амолин?
— Моя дорогая Крисви, — произнесла Амолин, — все это мне не нравится. Однако, — она драматично вздохнула и посмотрела на Лу-Маклина, — как ты сказала, независимо от наших мнений, у нас нет другого выбора.
— Никакого, — подтвердил Лу-Маклин.
— Значит, решено, — Крисви наклонилась над столом и протянула руку. Каждый ее ноготь блестел собственным оттенком.
— Свинья умерла. Да здравствует обезьяна!
Лу-Маклин обратил внимание, что у нее довольно крепкое рукопожатие. Он должен будет наблюдать за ней повнимательнее. Он за всеми должен будет наблюдать повнимательнее.
4
Тяжелое мускулистое тело не стало мягче. Прическа осталась такой же. Полузакрытые глаза по-прежнему придавали его лицу сонное выражение. Но за прошедшие пять лет вокруг Лу-Маклина произошло много изменений.
Комната для совещаний находилась на верхнем уровне трубы "Г", неподалеку от офисов городского и планетного правительства — ирония, которую так уважал Лу-Маклин. Название фиктивной корпорации, за которой скрывался синдикат, была набрана крупными иридиевыми буквами на двойных дверях: «Энигмен Лтд». Настоящий юмор!
В комнате для совещаний не было столов. Лу-Маклин не любил их. Они разделяли людей, устанавливали барьеры между личностями и беседой. Еще они создавали трудности для прыжка, когда собеседник наставлял на тебя оружие.
Вместо столов комната была заполнена кушетками и стульями.
Они были сделаны из гибкого стекла и обиты губками с одного из Арилианских миров, нехлорофилловыми растениями, которые хорошо пружинили. У сидевшего в таком кресле создавалось впечатление, будто он находится на ладони какого-то великана. Стульям не требовалось чистки они только подстригались, и были очень дорогими.
Лу-Маклин мог позволить себе такую роскошь.
Вошла Крисви. Она была на восемь лет старше Лу-Маклина, но ее фигура оставалась стройной, а на лице не наблюдалось никаких следов увядания. Только женщина стала мудрее. Крисви сделала пируэт, и новое платье заколыхалось.
— Что ты скажешь, Киис?
Ему понравилась модель цвета изумрудного с желтым, комбинация из нескольких слоев тонкого материала, отделенных друг от друга заряженными электричеством слоями воздуха. Казалось, женщина завернулась в несколько призраков, а не в платье.
— Очень эстетично, — ответил Лу-Маклин.
Крисви перестала вертеться и погрозила ему пальцем. Два первых года выдались трудными, но за последние три она стала заметно мягче. К Лу-Маклину женщина тоже потеплела. Он никак не мог доискаться до причины. Его никогда не интересовало внимание подобных женщин. Лу-Маклин не понимал, почему они находят его привлекательным. Это было для него загадкой.
Не то чтобы он отказывал требованиям своего тела или видел какую-то добродетель в безбрачии. Этим характеризовались атабасканские стоики. Просто Лу-Маклин не испытывал никакой тяги к эмоциональной путанице.
Он получал удовольствие от секса так же, как от хорошей пищи, развлечений, особенно чтения.
Лу-Маклин продолжал учиться самостоятельно при помощи программы-репетитора, но чем больше он узнавал, тем более несведущим казался самому себе. Он ощущал себя лишь тенью, слабым отражением, призраком по-настоящему мудрого мужчины, но понять которого в состоянии только не менее мудрый мужчина.
Застенчивость не была присуща Лу-Маклину. Крисви обошла его кресло и встала сзади, положив руку на его плечо.
— Это платье отняло у меня три недели. Одна электроника для поддержки слоев обошлась в пять тысяч кредитов. Ты мог бы назвать его симпатичным, Киис. «Эстетично» звучит очень холодно.
Он оглянулся с одной из своих самых сдержанных улыбок, которая, хотя никто до сих пор этого не заметил, была такой же искусственной, как ткань платья. Эффект, однако, был не меньшим.
Лу-Маклин позволял Крисви называть его по имени, поскольку это давало ей возможность считать, будто она имеет какое-то влияние на его мысли, хотя на самом деле все обстояло совсем по-другому.
«Посмотрите на нее, — восхищенно подумал Лу-Маклин, когда Крисви отошла от нею, — трудно поверить, что она самая безжалостная нелегалка в Ивенвейте. Вообще во Вселенной.» Женщина руководила в «Энигмен Лтд» нелегальной проституцией и делала это на удивление уверенно и хладнокровно. Она знала все возможные пожелания мужчин и женщин и старалась удовлетворять их. Если бы не ее лицо и фигура, Лу-Маклин мог бы восхищаться ее квалифицированностью.
К ним присоединился Бестрайт. Он бросил неодобрительный взгляд на роскошное платье Крисви. Вкусы этого пожилого человека были несколько старомодными. Ему было трудно угодить там, где, казалось, восхитится любой. Он сожалел об этой своей слабости, но никогда не позволял ей мешать делу.