Тот самый сантехник 6
Шрифт:
Боря, не обращая никакого внимания на группу, прошёл к Роману, который прочищал горло у микрофона, распеваясь, протянул листик.
— Держи. Я поехал. Дела.
— Стой, Борь…
— Что ещё? Удачи пожелать?
Рома, вчитываясь в листик, морщился, не всегда понимая почерк. Но общий смысл уловил.
— Какая нахер удача? Кто мне на гитаре подыграет? У меня нет музыки. Нужен какой-то аккомпанемент.
Боря с полным безразличием повернулся к группе, обронил:
— Мужики, есть акустическая? На пару минут.
Группа рассмеялась. Это так по-панковски прийти на прослушивание без инструментов, в рабочей одежде, словно со стройки, с не мытыми волосами и запахом влажных салфеток.
Но гитару Боре выделили. Проверив струны и подтянув третью, Глобальный
— Что-то у меня живот крутит.
Боря показал кулак и заявил:
— Если ради того, чтобы ты обосрался на сцене, я рисковал свободой на ближайшие десятилетия, то ты выбрал не то время, чтобы в этом признаться… Всё хорошо будет, братан. Не забывай импровизировать.
Тогда Роман Новокуров кивнул и собрался.
— Ладно, жечь так всех.
Пальцы гитариста дёрнули струны.
После лёгкого импровизированного вступления, солист представил «привет, человечество». И затянул полуэкспромт, показывая весь доступный диапазон из попурри в голове и на листике:
Ссать против ветра на баррикадах уже моветон и зашквар. Наше сраженье давно номинально. Мы в пыли, но в душе пожар. Не отбито желанье бороться. Бей, чтоб искры летели из глаз. Мое сердце уже не рвётся, Когда раздается приказ.Рома присмотрелся к залу. Пока в него не полетело ни одного тапка. Напротив, притихли. Расценив это за добрый знак, он выхватил микрофон со стойки и сам пошёл в атаку на слушателей, сближаясь на расстояние вытянутой руки с припевом, где скорость подачи менялась для большего удержания внимания.
Всё решают бабки! Деньги рулят и стращают. Чтобы было гладко, за ущерб не отвечают. Сука-жизнь сосёт так смачно, А я Целью озадачен… Я, который Мы.Басист выронил орешки, барабанщик разлил пиво. Директор протёр очки, чтобы пристальнее посмотреть на кандидата. А Коба расплылся в довольной улыбке, тыкая его бок локтем.
А Рома затряс хаером под акустический проигрыш и захрипел, чередуя высокий голос и гроулинг.
Залетела душа в тело. Чё хотела? Чё хотела? Отвечает мне она: — Я оружия полна. Можно мне медаль за мир? Пусть кровавым будет пир!Пока Боря прикидывал очередной проигрыш, Рома раскачался, завёлся и принялся изображать пальбу с двух рук:
У меня есть пушки, это не игрушки. Я бросаю бабу в бане. Хоть бы веником пропарил. Но работа ждать не будет. И глобально атакует… А ночью опять снится мне:Роман набрал в грудь побольше воздуха и взревел, но хорошо различимыми словами:
Где наша красная сила?! Где наш СССР?! Разве мы для дебилов растили Наш корпус научных сил? Мы же в космос ракеты пускали, Чтобы строить, растить и жить, А врагами хапуг считали, Нам с рабочими хлеб крестьян преломить! Но Гайдары под ноль спустили. И под Соросом нам не жить. Либерал не идёт в ногу с нами. Либералу с нами не жить.Затем Рома упал на колени. Поднял голову и проникновенно зашептал в потолок:
Рынок мы обложим хуями. Скидок с душ там не будет, поверь. С кем дружили, тот всегда рядом с нами. Остальное всё морок, пиар, им не верь.Резко подскочив, Рома запрыгал, снова начав накидывать свободной рукой, как будто качал зал:
Всё решают бабки! Деньги рулят и стращают. Чтобы было гладко, за ущерб не отвечают. Сука-жизнь сосёт так смачно, А я Целью озадачен… Я, который Мы.Боря в последний раз тронул струну и всё в помещении затихло. Группа смотрела на них во все глаза. Басист уткнулся в платок, гитарист щёлкал пальцами, не находя слов, а директор крепок жал руку Кобе, приговаривая:
— Такой товар нам нужен.
— А я что говорил? Уникум! Золотце. Штучный экземпляр, — рассыпался в комплиментах Моисей Лазаревич и что-то подсказывало Глобальному, что дальше всё у брата пойдёт как по маслу.
Наконец, все подскочили и искупали нового рыжего солиста группы в овациях. Барабанщик подошёл первым, треснул в плечо:
— Ну ты зажигалка, бро! А я — прикуриватель! Так рад!
И тут же обнял как родного.
— Хули делать? Будем знакомы, — ответил солист и похлопал его по спине, принимая объятья от большого как медведь мужика.