Тот самый сантехник 9
Шрифт:
— Так и когда вы заявление подавать собираетесь? — тут же спросила о главном мама супруги, которую в народе почему-то принято называть тёщей, словно одних щей только и заслуживает.
— Сначала с ателье разберёмся, — принялся перечислять Боря. — Потом платье сошьёт себе. И заказы начнёт брать. А там уже апрель. День рождение моё. Двадцать лет. Надо отметить как следует. Ну заодно и ресторан опробуем. Открываю же «Глобальный жор». А в ЗАГСЕ же месяц на размышление дают. Если в апреле подадим, то в мае жениться. А кому это надо? Намаемся же!
— Вот видишь, мать? — тут же изобразил согласие всем видом тесть. — Толковый мужик. Всё наперёд продумывает. Без суеты, значится. Но самогона я наварю ещё на твоё день рождение. Отметим, так отметим.
И тут Боря язык прикусил. Зачем только ляпнул про юбилей? Понятно, что хотел свадьбу перенести подальше, но теперь звать всех надо. А если этих «всех» звать, то «других всех» не звать надо, так как вопросы возникнут, кто чей жених, кто чей друг и бить его уже не один человек кулаками по лицу будут, а толпа. И ногами.
Поморщился Боря, как будто от первого удара. Но тут дверь распахнулась, не закрытая. А там Стасян с пакетами вломился и сумками. Следом и Катя, и Валя. И обе прадеда под руки поддерживают.
— О, да у нас гости? — первым делом сумки на кухню принёс Стасян. — Это же хорошо. Я как раз самогона привёз с деревни. Батя нагнал. И солений на закусь. Сейчас посидим, отметим!
— Да я сам привёз! И принёс! — тут же возмутился отец Раисы, у которого уже поздно спрашивать имя. Неприлично получится.
Вся эта весёлая компания на кухню вдруг и перекочевала. И места стало катастрофические не хватать. Так что в зал перебрались.
Но едва родственников за новый стол усадили, у которого вместо стульев доска с балкона на паре табуреток, как звонок раздался. По телефону. Боря глянул, а там «Кишинидзе». Тут же и о задержании вспомнилось. И о деле судебном. Брать надо. Никак не проигнорировать.
И Боря на балкон выскочил, трубку поднял:
— Да?
— Хуй на! — не церемонился Арсен, явно не в настроении. — Ты когда нам уже с Кристиной дом найдёшь? На этой съёмной хате толчок засоряется чаще, чем хожу по большому. А если я тебе начну рассказывать, что там до меня немка накопила, ты не поверишь! Я тебе даже подсказку дам. Это совсем не рейхсмарки, но и не евро! И что прикажешь с тем толчком делать? Сантехник звать? Так он у нас под следствием, хоть и один на район!
Боря поморщился. Ну вот, опять о работе.
— Погоди, я сейчас приеду.
Посмотрел через стекло Глобальный. А там Стасян с гранённым стаканом ещё начал рассказывать о подвиге Бориса пару дней назад. Как ребёнка отстоял, а они потом его всем городом отстояли у орды чёрной.
— Ну чисто бусурмане-ордынцы новой дани возжелали с Руси. Да кто ж им даст? — расслышал Боря, когда дверь распахнул и вновь через комнату
— Да вот, труба зовёт, — ответил нехотя сантехник, который совсем не по профилю ещё и услуги риелтора предоставлял. Только за что вперёд хвататься, за вантуз или ручку с планшетом? Уже и не разберёшь.
«Но раз обещал — надо делать», — вздохнул внутренний голос, совсем не желая подальше от запаха жаренных на скорую руку котлет и толчёной пюрешечки уходить в неизвестность.
Конечно, ему тут же напосошок налили. А отказаться в этот раз — никак. Всё-таки не за рулём. Ещё и такси вызвал почти у всех на глазах. А пока ожидаешь — сам бог велел.
— Пей-пей-пей! — кричал Стасян громче всех, а когда выпил, лука поднёс с солью и хлеба. — И закусывай!
Ритуал этот презреть перед родней — себя не уважать. Пришлось исполнить с честью. А как вышел из дома, слегка покачиваясь, мир уже веселее немного и проще воспринимается. Думается иначе.
И Боря начал сначала думать, потом подпевать радио, когда в голову шибануло, а затем у подъезда съёмной квартиры идея в голове пришла. И снова телефон подхватил, такси придержав.
— Ну что, вещи собрали? — так же бесцеремонно начал он ещё по телефону, пока лифт вызывал.
— Какие вещи? Куда? — не понял Кишинидзе.
— Как куда? На переезд! — рассмеялся Боря. — В Жёлтое золото у меня поедете. Есть там дом один — закачаешься. Шикарный особняк, считай. И спален столько, что вся твоя родня как нагрянет, все поместятся.
— Гонишь! — обрадовался и Арсен, явно не ожидая таких быстрых изменений по жизни от труханов с майкой-алкоголичкой и вантуза в руке до переезда в дом мечты.
— Да вот те крест! — ответил Боря, решив, что дом Битиных слишком долго в посёлке элитном простаивает. А грузине всё-таки — христиане.
Позабыв тут же про засорённый унитаз, Боря обоих молодожёнов собрал за пять минут, в такси усадил ожидающее и в Жёлтое золото повёз, пока таксист не передумал.
— А твоя машина где? — не понял Арсен, поглядывая на комфорт+ с недоверием. Если раньше это были иномарки с печкой, кондиционерами и чистыми ковриками, то теперь Лада с крашеной дверью. Но печка работала, тут не соврали.
— В ремонте. Бампер, помнишь? — ответил сантехник, дверь ту лишь на третий раз закрыв и теперь больше на Кристину поглядывая.
А у той краска с лица уходит. И все признаки беременности девочкой.
«Красоту ворует!» — добавил внутренний голос с пониманием.
— Как назовёте дочку? — тут же добавил сантехник.
Кристина от удивления даже рот открыла. Так как ещё седьмого марта на УЗИ попала. Пятый месяц, всё-таки, пора бы не только на учёт в женскую консультацию на районе встать, но ещё и провериться.
— А ты откуда знаешь?! — воскликнула обрусевшая немка, которую ещё раньше онемечили из русской девы через бабушку.