Тот самый Севастополь
Шрифт:
– Что? Что вы только что сказали?
– Да они с ума сошли! – воскликнул Сергей.
– А-а-а я понял. Володя, отлично придумал. Я шутку оценил, – расхохотался Денис, но смех его стал стихать, когда он внимательно посмотрел на Владимира.
Перед ним с растерянным видом стоял высокий парень, со светлыми, коротко стрижеными волосами, которого они по обыкновению звали Длинный. Неосознанно Денис потянулся к своей голове, там тоже от копны слегка вьющихся волос не осталось и следа. Рука почувствовала колючий ёжик волос, а такую причёску он носил только на флоте. Он провёл руками по талии и понял, что его лёгкий пивной животик испарился.
– Ден, а ты помолодел, – сказал Сергей, с широко открытыми
– Серый, ты тоже выглядишь моложе, – выдавил Владимир, смотря на как всегда стройного кларнетиста, лицо которого сейчас лишь посвежело от ушедших морщин вокруг глаз и рта.
– Пройдёмте, – вновь услышали они строгий голос офицера патруля.
Дрожащими ногами они поднимались на борт корабля. За три года жизни на нём каждая мелочь стала родной. Приятно было почувствовать запах краски, которую без конца наносили один слой за другим. Терпкий аромат технических масел от работы машинного отделения окутал «Красный Кавказ». Тонкие нотки запаха свежевыпеченного хлеба проскальзывали в напитанном солью воздухе. Лёгкая качка прошла тёплой волной по телу, когда они ступили на палубу. И тут они увидели его. К ним приближался старпом, и его лицо не предвещало ничего хорошего. Автоматически вытянувшись по струнке, друзья выслушали, всё, что о них думает высшее командование. Из тирады они почерпнули много полезного для своего теперешнего состояния. Шёл июнь одна тысяча девяносто первого года. Через пару – тройку дней они должны будут выступить в дальний поход, и именно это обстоятельство спасает их от сурового наказания безотлагательно, которое будет выполнено по возвращении, потому что при масштабной подготовке сейчас каждая пара рук на счету. Их без ужина отправили переодеваться и спать в кубрик, где мичман изъял гражданскую одежду. Владимир лишь успел спрятать в рундуке свои наградные часы. Его высокое тело заныло, напоминая обо всех шишках и ушибах, полученных в помещениях с низкими потолками, узкими проходами и высокими порогами, и Владимир невольно стал сутулиться. До боли знакомые двухъярусные кровати выглядели весьма приветливо, с учётом того, что тройка весь день провела на ногах. В кубрике располагалось двадцать человек. Часть была на вахте, часть спали перед вахтой. Появления тройки проштрафившихся друзей в кубрике для матросского состава прошло без какого-либо любопытства с их стороны. Сергей запрыгнул на свою верхнюю кровать, а Владимир с Денисом сели рядом на нижнем ярусе.
– Теперь и в правду ощущение, что вчерашний рассвет здесь встречали, – ухмыльнулся Денис.
– Давайте немного поразмыслим, – сказал Владимир.
– Я не против, но на голодный желудок у меня голова из мыслей только подкидывает варианты, чтобы бы я мог поесть и где это можно добыть, – ответил Денис.
– И какие варианты «поужинать» ты нам можешь предложить? – заинтересовался Сергей.
– Помниться. на складе есть консервы, а в пекарне, когда я там служил коком, всегда пекли дополнительный хлеб, поэтому надо пойти и обзавестись провиантом, – сказал Денис, вставая и раскладывая своё одеяло и одежду так, словно он спит на кровати.
– Я с тобой, – сказал Владимир.
– Не, не, не. Я сам, я там местный, а ты сигнальщик с поста БЧ-четыре, тебя все знают и ещё решат, что с проверкой идём, – отшутился Денис, понимая, что адмиралу, лучше дать время освоиться в своём старом звании старшины первой статьи.
Фигура Дениса, скрылась в дверном проёме. Владимир поднял глаза на Сергея и спросил:
– Мне кажется или ты как-то спокойнее нас с Денисом выглядишь?
– Есть такое дело. Но тебе старому вояке не понять мою творческую душу, – улыбнулся Сергей.
– Всегда эти радисты больше всех знают. Серый, кончай умничать! Колись, давай, что тебе известно!– загремел Владимир.
– Да будет тебе! Что и откуда мне может быть известно?! Просто я воспринимаю жизнь не так, как ты. Для тебя должно быть всё стандартно и упорядочено как по инструкции. А для меня жизнь это удивительное приключение. Ты человек правил, а я человек искусства. Ты ищешь выход, а я просто наслаждаюсь. Я же знаю, что всё будет хорошо, – мягко отозвался Сергей.
– М-да, всегда поражался твоему спокойствию. Как ты это делаешь? – успокоившись, сказал Владимир.
– Мне приятно наблюдать, а не участвовать в гуще событий. Со стороны, знаете ли, виднее, где и как надо бы поступить, – захихикал Сергей.
– Я не расист, но очень хочется спросить, а не еврей ли ты? – засмеялся Владимир.
– Нет, таких в роду не было. Я просто очень умный, – погладил себя картинным жестом по голове Сергей, вызвав очередной хохот у Владимира.
– О, я смотрю, вам тут весело, – сказал Денис, внося в кубрик буханку хлеба и консерву без опознавательных знаков, размером с небольшое ведро.
– Это что там у тебя? – потирая руки, подскочил Владимир.
– Хлеб и тушёнка, прошу отужинать, – сказал Денис, доставая прихваченный на складе нож.
Однако друзей ждало разочарование. Денис запамятовал нужные коды распознавания жестяных банок. И вместо тушёнки они обнаружили зелёный горошек. Молча набив свои животы, они легли спать.
На утреннем построении, друзья вновь услышали свои фамилии и грядущее наказание.
За завтраком Сергей сказал:
– Мне нужно кое-что вам рассказать. Постарайтесь понять без подколов и шуточек.
– Валяй, раз приспичило, – кинул Денис, с удовольствием намазывая сливочное масло на хлеб и запивая горячим чаем.
– Раз тут такая необычная ситуация, я вам кое о чём расскажу. Я человек творческий, и мой внутренний голос живёт в образе музы в моей голове. Мама говорила, что это ангел-хранитель меня оберегает. Когда я готовился к важным выступлениям в моей карьере, моя муза всегда была рядом и успокаивала. Вот и сегодня во сне она ко мне приходила. Это было уже под утро, после моего дежурства в радиорубке. В общем так, у меня есть возможность заново прожить этот жизненный эпизод и пережить новые эмоции, к которым так рвалось моё сердце. У меня это участие в музыкальной программе на приёме русского общества в Тулоне. Я ведь тогда из-за болезни на берегу в лазарете остался. Думаю, вы тоже чего-то так страстно желали, что попали в эту ситуацию, – поведал Сергей, завораживая друзей всё больше проникающих в значение сказанного.
– Значит и к нам должны сейчас прийти наши ангелы-хранители и всё рассказать? – задумчиво спросил Денис.
– Если вы с ними не утратили общение, то думаю да, – ответил Сергей.
– Так, а нам чего ждать? После чего этот «жизненный эпизод» закончится? – вспыхнул адмирал.
– Этого я не знаю. Давайте думать, – развёл руками Сергей.
Денис неожиданно рассмеялся.
– Ты чего? – спросил Владимир.
– Я представил, если бы мой герой детства меня до сих пор сопровождал, – продолжая смеяться, выдавил Денис.
– А кто твой герой? – спросил Владимир, который то же начал заражаться весельем Дениса.
– Ещё пацаном я хотел быть летчиком, так как восхищался подвигами Александра Покрышкина, на улице, в честь которого названной я жил. Потом я во всём подражал Николаю Еременко после культового фильма «Пираты двадцатого века», где он сыграл старшего механика. Мне импонировало, что своей шевелюрой я на него очень похож. И я с ума сходил от того, как он дрался. Но оказалось, что я боюсь высоты, и люблю вкусно поесть, поэтому герой медвежонок в лице Винни Пуха прочно засел в моей голове, – еле сдерживая слёзы, хохотал Денис.